Люсинда охнула от удивления и неуверенно проговорила:
— Ты не спишь? — И недовольно подумала: тонкое наблюдение.
— Угадала, — сказал Томас, убирая руку и отворачиваясь от жены.
— Здесь прохладно, — проговорила она, недоумевая, зачем затеяла беседу среди ночи.
— Давай выключу кондиционер, — вежливо предложил муж.
— Нет, — возразила Люсинда, — тогда будет слишком жарко, а если открыть окна, налетят комары.
— Как скажешь… Почему ты ведешь какой-то странный разговор спозаранку?
Она и сама не знала. Ей просто хотелось снова тесно прижаться к мужу и почувствовать его сильное тело.
— Давай-ка лучше спать, — предложил он. — Если я придвинусь слишком близко, оттолкни меня.
— Том…
— Что?
Мысли Люсинды путались. Как сказать мужу, что она хочет его, думала она в смятении. Безразлично, что произойдет завтра. Какое искушение — лежать рядом и не коснуться его притягательного тела!
Синди протянула руку и дотронулась до мужа, чувствуя, как он сразу напрягся. Томас поймал ее руку и произнес:
— Сейчас не время для таких игр.
— Я не играю, — прошептала Люсинда.
— Ты сама себя не понимаешь, — возразил муж. — То сражаешься со мной не на жизнь, а на смерть, а в следующую минуту готова заниматься любовью. Так дело не пойдет, Люси. Я не послушный мальчик для твоих прихотей.
— Нет, ты не мальчик, — тихо сказала она и придвинулась к Тому. Нашла его губы и, проведя по ним языком, смело вторглась в его рот. Но муж не ответил на ее порыв, только сильнее сжал Синди.
— А как же ненависть к самой себе? Ведь она, по твоим словам, обязательно возникнет, если ты прикоснешься ко мне? — спросил Томас ледяным тоном. Жена промолчала, и он отпустил ее. — Или в теплой постели да еще в темноте ты решила, что сумеешь с собой договориться? — В голосе мужа слышалось столько презрения, что у Люсинды на глазах выступили слезы.
— Я даже не думала об этом.
— Вот в том-то и заключается твоя проблема..
Синди в ярости отвернулась от мужа и выскользнула из постели. Его слова больно ударили по самолюбию. Что ж, она заслужила пощечину.
— Куда ты, черт побери? — Томас сел, полагая, что Люсинда направляется в ванную.
А она совсем растерялась. Ей следовало разобраться в своих чувствах. Синди уже сомневалась, что поступает правильно, отказываясь от его любви, от счастья, пусть даже призрачного и временного.
— Мне нужно подумать, — произнесла Люсинда напряженно. Томас не сразу сообразил, что она выходит из комнаты.
Синди побежала. Вдруг она представила, как он рывком вскакивает с постели и начинает лихорадочно одеваться, и побежала еще быстрее, через пустой холл на первом этаже в парк, а затем вниз, к пляжу.