— Кто? Вы имеете в виду комитет Сената?
— Я имею в виду людей, которые его окружают, — пояснила Эллен. — Союз… После этого они отбросят его так далеко, что могу сказать точно: через месяц он не будет даже членом местного отделения. Потом начнут печально качать головами, оплакивая судьбу бедного старика Тома Вуда, которому, видите ли, капиталистические монополии подстроили ложное обвинение.
— А вы что о нем скажете?
Она внимательно посмотрела на меня, прежде чем ответила:
— Я ничего о нем не скажу, лейтенант. Я по-прежнему останусь с ним!
— О, должно быть, в этом парне кое-что есть! — Трудно было удержаться, чтобы ей не подыграть. — Вы уже вторая женщина, от которой за последние четверть часа я это слышу.
Губы Эллен сложились в жалостливую улыбку.
— Думаю, вы говорите о бедняжке Перл?
— Почему она бедняжка?
— Да потому, что у Тома очень доброе сердце! Когда-то он дал ей шанс, а теперь не может решиться от нее избавиться.
— Ну, как же, понимаю, — со знанием дела поддержал я ее. — Кто же устоит перед стриптизершей с кисточками на плечах!
Зеленые крапинки заплясали в нескрываемой ярости, и Эллен отвела взгляд.
— Это случилось много лет назад, лейтенант, — промолвила она голосом, лишенным всякого выражения. — С того времени Перл несколько постарела. Период, когда она была ему желанна, прошел, но ей этого не понять.
— Хотите сказать, что теперь вы заняли ее место в жизни Тома Вуда? — спросил я грубо. Эллен изящно пожала плечиками:
— Что ж, не боюсь признаться в этом. Если любишь человека, то это не только эмоциональное отношение, оно должно находить и физическое выражение, лейтенант.
Я тихо вздохнул:
— Хотите сказать, что спите с ним?
— Конечно!
— Но только не прошлой ночью…
— Не понимаю вас, лейтенант…
— Дело в том, что где-то около полуночи он и Перл, по ее словам, уединились на час…
Неожиданно Эллен Митчелл разразилась безумным смехом:
— Это наглая ложь! Между ними нет ничего подобного по крайней мере последние полгода!
— В таком случае, выходит, она лжет? Вам известно, где они находились между девятью и двенадцатью часами?
— Ну, все это время Перл торчала на террасе. Я в этом уверена, потому что как раз плавала в бассейне, когда…
— Когда Тони Форест навалился на вас? Ее лицо вспыхнуло.
— Должно быть, это Перл вам рассказала? Ну естественно!
— А как насчет Тома Вуда? Он тоже все это время был на террасе?
Почему-то Эллен долго не решалась ответить, наконец промолвила:
— Не помню…
— Или просто не хотите вспомнить?
— Кто-то из великих сказал, что человеческий ум сам себе критик, и еще, что все мы живем в одном мире, но у каждого человека — свой собственный, вот почему любое происшествие или случайность расцениваютс неодинаково разными людьми…