— Перестань. Ты должен был бы стать папой очень рано, чтобы сейчас быть дедушкой.
Джастин усмехнулся.
— Это было бы вполне возможно, если бы я следовал семейной традиции. Мне тридцать один. Моему отцу сорок семь.
— Сорок семь? То есть ему было шестнадцать, когда ты родился? А сколько же было твоей маме?
— Пятнадцать, — Джастин смотрел на сестру благоговейным взглядом. — Нам пора домой. Мне нужно скорее позвонить Харрису. После этого мы начнем процесс удочерения.
— Джастин… ты уверен, что хочешь этого? Ты все обдумал?
— Обдумал что?
— Быть одиноким отцом — нелегкое дело. Посмотри, как мы измотались за одну неделю. А нас было двое. У тебя одного работы будет в два раза больше. Ты подписываешь себе пожизненный приговор.
— Я знаю. И это меня ужасает. Но у меня нет выбора.
— Я не отговариваю тебя. Я просто говорю о возможных проблемах. Например, как ты будешь работать и растить младенца?
Не знаю, — голос Джастина смягчился, как только он посмотрел на сестру. — Но мы приспособимся. Одинокие матери справляются, а чем я хуже? И мне повезло, что график работы у меня относительно гибкий. И еще я смогу брать ее с собой на работу. Все у нас будет отлично. Все будет замечательно.
Пораженная решимостью Джастина, Лаура положила руку ему на плечо.
— А вдруг твой отец решит взять ее себе?
— Я ему этого не позволю. Если он захочет забрать ее, я пойду в полицию. После того, что случилось со мной и Беном, я не думаю, что ему разрешат забрать ее.
— А чем он занимается? Он работает?
— Я не знаю. Думаю, он берется за все, что подвернется. Раньше ему везло в азартных играх. Это было его основное занятие.
— Он что, профессиональный игрок?
Джастин пожал плечами.
— Так говорилось в моем личном деле. Если ему удавалось остановиться в нужное время, он тратил свой выигрыш на длительный запой. А еще он вор и алкоголик и отлично умеет вытягивать деньги, особенно у женщин.
— Тебе удалось прочитать твое личное дело?
— Мне было любопытно, и я его украл.
— А как же твоя мама?
— Моя мама была еще ребенком. Она родила меня в пятнадцать. А брата — в девятнадцать. Она погибла спустя несколько месяцев после рождения брата. В автокатастрофе. Я почти ее не помню.
— А что с тобой было потом?
— Потом Бен умер, а меня отдали в детский дом. Была одна семья, которая вскоре захотела меня усыновить. Но отец этого не позволил.
— Он сам хотел тебя забрать?
— Вряд ли. Не знаю почему, но он не хотел, чтобы у меня была настоящая семья. И меня посылали из одного детского дома в другой. Вместе с другими сиротами. Я никогда его больше не видел.