Моя лодка только что миновала Южный пролив, между островами Пекан и Марш. К югу нес свои зеленоватые, в белых барашках волны Гольфстрим, а за моей спиной осталась длинная широкая полоса побережья Луизианы, и не полоса вовсе, а куча сырого песка да заросли морской травы, замшелые поваленные стволы кипарисов и бесконечный лабиринт каналов и заливов, поросших японскими водяными лилиями, чьи пурпурные цветы с треском распускаются по утрам, а корни могут, подобно проволоке, наглухо застопорить гребной винт лодки. Дело было в мае, дул теплый бриз, наполняя воздух запахом соленых брызг и белой форели, косяки которой кормились неподалеку. Высоко в небе парили пеликаны, их распростертые крылья сверкали на солнце; внезапно один из них, сложив крылья, камнем падал вниз и с плеском уходил под воду и так же внезапно взмывал вверх с трепещущей серебристой рыбкой в мешковатом клюве. Рассвет предвещал непогоду; я знал, что к полудню с юга поползут грозовые тучи и резко похолодает, словно кто-то решит выкачать весь теплый воздух из-под небесного купола, как из гигантской, темного стекла бутыли, и на потемневшем небе засверкают молнии.
Я всегда любил Мексиканский залив — в шторм ли, зимой ли, когда полоса прибоя покрывалась неровным зеленоватым льдом. Даже когда я служил полицейским в Новом Орлеане, я жил в плавучем доме на озере Понтшартрен, а в выходные рыбачил близ округа Лафурш и в бухте Баратария, и хотя работал в убойном отделе, иногда дежурил с ребятами из полиции нравов только затем, чтобы выйти в море на катере береговой охраны, когда они преследовали наркоторговцев.
Теперь, когда у меня было заведеньице на отмели к югу от Нью-Иберия — я держал небольшую лодочную станцию и торговал приманкой для рыбалки, — мы с моей женой Энни выходили на небольшом танкере в Южный пролив половить креветок. Танкером наше суденышко называлось потому, что давным-давно оно было построено по заказу одной нефтедобывающей компании для ремонта километров длинного толстого изоляционного кабеля и перевозки сейсмических приборов, используемых для поиска нефтяных месторождений в открытом море; это было длинное узкое плоскодонное судно, оборудованное крайслеровским мотором, двумя гребными винтами и притулившейся у самого края кормы рулевой кабиной. Мы с Энни установили на борту пару морозильных камер, контейнер для приманки, лебедки для сетей, оборудовали маленький камбуз, помещения, где хранились рыболовные снасти, акваланг-скуба и прочее снаряжение для погружения под воду. У нас был даже огромный полотняный зонт с надписью Cinzano, под сенью которого можно было разместить складной стол и пару стульев.
