Я показал женщинам свой жетон и спросил, когда они видели Эдди в последний раз. Взгляд их мгновенно стал пустым и невыразительным, они только и знали, что стряхивать пепел со своих сигарет, безжизненные и безучастные, как картонные силуэты.
А когда они в последний раз видели Виктора Ромеро?
Те же пустые глаза и дымящиеся сигареты.
— Похороны ведь были сегодня утром. Как все прошло?
— Его вроде кремировали и пепел положили в эту... как ее... вазу, что ли? Я проспала и поэтому не пошла, — ответила одна из женщин. Ее рыжие крашеные волосы были стянуты в узел на затылке. Кожа на ее лице была мертвенно-бледной и сухой, а у виска пульсировал узелок голубых прожилок.
— Полагаю, на него было здорово работать, — сказал я.
Она повернулась на стуле и посмотрела мне прямо в лицо своими карими недобрыми глазами.
— Я разговариваю только с теми, кто заказывает мне выпивку, — сказала она. — А потом я кладу ладонь ему на колено, и мы говорим о приятном. Хочешь поговорить со мной о приятном, начальник?
Я вручил ей свою визитную карточку.
— Когда вам надоест валять дурака, позвоните по этому номеру, — сказал я.
Тем временем бармен поставил в холодильник последнюю пивную бутылку и направился в мою сторону — дощатый настил пола заскрипел под его тяжестью. По пути он сунул в рот жевательную резинку.
— Я брат Эдди. Вы что-то хотели? — спросил он. Его загорелая кожа была золотистого оттенка — такой обычно достигается с помощью лосьона для загара, — а торчащие из подмышек волоски выгорели на концах. У парня была такая же толстая узловатая шея, широкие плечи и гнусавый бруклинский акцент, как у Эдди. Я спросил его, когда они с братом виделись в последний раз.
— Пару лет назад, когда он приезжал к нам в Канарси.
— Вы знаете Виктора Ромеро?
— Нет.
— А Буббу Рока?
— Это имя мне незнакомо.
— А гаитянина по имени Туут?
— Никого из этих людей я не знаю. Я приехал сюда для того, чтобы уладить дела с бизнесом Эдди. Его гибель стала для нас большой трагедией.
— Вы нарушаете закон, мистер Китс.
— Каким это образом?
— Вы способствуете проституции.
Его зеленые глазки внимательно уставились на меня. Достав из лежащей на стойке пачки «Лаки Страйк» сигарету, он закурил, сковырнул ногтем приставшие к языку табачные крошки и выпустил дым.
— В чем, собственно, дело? — поинтересовался он.
— А ни в чем. Просто я намерен закрыть это заведение.
— У вас были какие-то дела с Эдди?
— Нет. Просто мне не нравился ваш брат. Настолько, что однажды я расквасил ему нос бильярдным кием. Что вы на это скажете?
Он на мгновение отвернулся от меня и вновь выпустил струю сигаретного дыма. Потом обернулся и посмотрел мне прямо в лицо, на переносице его появилась обеспокоенная складка.