Постепенно Тутор-Pop привык к их обществу, а они вполне добродушно терпели его тактико-зацикленное занудство. Более того, однажды выяснилось, что в верховных эмпиреях у Тутора имеется родственник — целый командующий флотом. Это знание добралось до генерал-канонира достаточно поздно, он уже достиг вершины своей карьеры и устал от этого вида альпинизма. Конечно, было бы интересно подвигать по глобусу десяток-другой «боевых гор». однако командовать конкретной подвижной крепостью Тутору-Рору тоже очень нравилось. Кстати, из промелькнувших в сводках сообщений вытекало, что его милый родич очень скоро шагнет вверх еще более: он умудрился выиграть морское сражение с превосходящим его противником в расположенном вблизи экватора Потустороннем море, причем выиграть подчистую. О громкой победе средства пропаганды Республики трубили во всех диапазонах и на всех диалектах, даже на «мертвом» ныне языке не так давно отправившегося в небытие народа — парганов. Но иногда сквозь соловьиные трели южноконтинентальной похвальбы на родном браши удавалось поймать передачи Империи: там очень сильно возмущались по поводу «хваленых» и «эфемерно раздутых» «победок» республиканцев. Однако генерал-канониру было некогда выдергивать истину по крупицам, отсевая плевелы, у него и без того хватало обязанностей, тем более что для осуществления собственной стратегии он сильно увеличил их количество. Ведь он ни много ни мало готовил мятеж.
Для этой самой подготовки, может, даже более чем для карьеры, требовались способности в практической психологии. В настоящий момент Тутор-Pop вел обработку очередной жертвы своей политики. Пока получалось. По крайней мере его антигосударственные поползновения не пресеклись с ходу. Конечно, такого и не должно было случиться: ведь не с первой же беседы командир «боевой горы» начинал склонять своих заместителей к предательству далекой, но родной Республики. Это было медленное и аккуратное дело, начальная фаза выглядела подобием сдувания перышка с лица ребенка. В случае опасности, даже если бы «обрабатываемый» пожаловался в РНК, предварительные беседы генерала выглядели бы странной, вовсе несвойственной Тутору-Рору оговоркой. Но чаще всего тот, с кем общался генерал, не имел веских поводов для подозрений. Где-нибудь в жилых уровнях рядового состава в настоящее время можно было услышать и не такую крамолу.
Миллионотонная «боевая гора», конечно, не состояла только из чудовищных пушек, запаянных в многослойную броню, на ней имелось и еще кое-что. Одним из сильных ее качеств были средства разведки и прекрасно подготовленный, опытный штат сотрудников, умеющий, кроме щелканья кнопками, еще и продуктивно мыслить. Уже немного приспособившись к местным условиям, «Сонный ящер» стал экономно использовать активные средства разведки, находящиеся на борту. Разумеется, он делал это не из любви к экономии электричества — в сравнении с мощью, затрачиваемой на стрельбу, а тем более на собственную подвижность, это были неописуемо малые величины. Он просто берег собственную «шкуру» и ритмично трудящийся внутри ее экипаж. Он знал, что проявлять излишнюю активность без меры, да еще на враждебной территории, крайне опасно. Сам он старался поменьше шастать по округе, да это теперь было и не очень надо — его калибры с достаточной надежностью накрывали двухсотпятидесятикилометровую зону гига-снарядами, а еще вдвое большую — под-калиберными атомными боеголовками. Локаторы его тоже не всегда шарили по округе, а даже если это и делалось, то радиодиапазоны, просвечивающие пространство, часто менялись, дабы затруднить службу вражеским шпионам.