Итак, наличные, обремененные тайным знанием силы распределены; объекты для ударов — тоже. Впрочем, для их выявления не нужно особо вдаваться в тайны планирования, достаточно знать, кто на засекреченном ночном совещании назначен врагом. Указаны помещения для захвата, как водится: почта, телеграф, телефон-кристаллофоны и кое-что специфическое — к примеру, пульт управления термоядерным движком и он сам, разумеется. Что необходимо контролировать на борту «боевой горы», знает любой салага на первом цикле службы, и необязательно из экипажа — даже палубный десантник, и тот в курсе дела. Совпадение по пунктам нападения и контроля очевидно, пересечение только на первом этапе достигает девяноста процентов. В перспективе накладка полная. И немудрено! По здравому и даже самому примитивному соображению: что нужно держать под контролем на гига-танке, барражирующем в глубине обороны технически развитого противника? Правильный и всем заранее ясный ответ — весь гига-танк, начиная от коллективной сети сортиров до вмурованного в броню склада атомных боеприпасов. Причем уже в первой волне захватов нужно одновременно завладеть всеми узловыми точками. Иначе, дураку понятно, защитники каждой из них успеют оповестить друг друга.
Само собой, имеются сложности. Ведь основная часть экипажа ведать о задуманном мятеже не ведает и наверняка не поддержит с ходу его малопонятные цели. И потому скрытность стыкуем с одновременностью. Сверим часы — и в путь, точнее, в кровавую баню. Потому как вряд ли привилегированные слуги Расового Комитета согласятся подобру-поздорову сдать вверенные в наблюдение посты. И хорошо, если на предназначенном к захвату объекте имеются уже посвященные вдело офицеры команды: какому-нибудь местному и измочалившему глаза эрэнкашника техно-капитану гораздо легче подобраться к вооруженной жертве и неожиданно стукнуть по черепу обернутым в промасленную марлю молотком. Делать это внезапно появившимся лицам, приписанным к другой палубе, на редкость сложно, тем более что в некоторых отсеках нельзя устраивать перестрелку, даже из малокалиберных иглометов — чревато последствиями: под контролем хрупких индикаторов может оказаться что-нибудь вроде скрученной в жгут плазменной рубашки тритиевого реактора.
А потому в таких случаях будем брать комитетчиков тепленькими, подставляя животы под иглы. Некоторым из заговорщиков предусмотрительно выданы уставные кортики, обычно хранящиеся централизованно. Это успокаивает, но, поскольку неумело брошенный острый предмет тоже может выпустить из неумно подвернувшегося индикатора вакуумный дух, разрешается только колоть. «Бей! Рубай! Коли!» — команда хорошая, однако иглометы эрэнкашников стреляют дальше.