— Ты как тут?
— Все в порядке, сейчас приду.
Ладно, не будет она ничего менять, сойдет и так! Она еще раз критически оглядела себя в зеркале. Пусть уж будет как есть, в случае чего можно снять жакет, засучить рукава, повязать фартук. Блузочка под жакетом, конечно, чересчур короткая, может, Ральф и не заметит, а потом решила, что и заметит-не беда.
Он ждал ее за дверьми и, обняв, первым делом потрогал ее лоб:
— Похоже, что температуры у тебя пока что нет. Это уже хорошо, но мне что-то не нравится твое состояние. — С этими словами он взял запястье. — И пульс у тебя почему-то частит
Элис вырвала руку.
— Ну зачем ты так беспокоишься,. Ты же знаешь, что я простужена, и больше ничего
— Что значит-больше ничего? Одна пустячная простуда? Ты меня прямо-таки очаровываешь, дорогая. А я-то думал, что у т болит разбитое сердце. Так как там насчет разбитого сердца, а, Элис?
Она посмотрела на Ральфа с сомнением что, издевается? Не знаешь даже, как на это и ответить. Взрослый человек, слушать стыдно! поводу истории с Роджером Элис не чувствовала уже ничего, кроме стыда, а тут еще, извольте сюрприз-давайте поболтаем о разбитых сердцах! У нее явно не хватало фантазии перевести все в шутку. Ральф же не унимался:
— Готов спорить на что угодно, что ты никогда не была влюблена в Роджера! Будь у тебя к нему хоть капля чувства, ты бы…
Тут Элис не выдержала.
— Ну почему ты так говоришь? Что ты вообще знаешь о любви?
— Да уж знаю кое-что, будь уверена. Иной раз я довольно точно могу сказать, где любовь, а где ею и не пахнет…
Похоже, он и правда знает, какова любовь была в его жизни женщина, с которой он изведал это чувство со всеми его горестями и радостями. При этой мысли Элис неожиданно испытала мучительный приступ ревности к некоей незнакомке-жестокую, рвущую на части душевную боль
А Ральф развивал начатое:
— Ну сама посуди-чего бы ты дождалась с Роджером? Даже если бы он сам не был таким ослом, его мать не дала бы тебе спокойной жить.
Тема эта явно не шла из головы Ральфа.
похоже на ревность! И все же, как он не понимает что у Элис на самом деле творится в душе! Разговор о ее отношениях с Роджером, занимавших Ральфа, уже изрядно поднадоел Элис, и она рискнула его перебить:
— Ральф, ты забыл, что у нас с тобой перемирие?
Он замолчал и взглянул на Элис так, что она почувствовала себя застенчивой школьницей. Куда девалась та взрослая женщина, которой Элис полагалось бы быть?
— Я просто хочу сказать тебе, — начала было она но замолкла и окончательно смутилась. Правда, тут же вышла из положения, потянув носом:— Ой! А индейка так вкусно запахла — интересно, когда мы с тобой сядем за стол?