Кофе пили в салоне. Как и обеденный сервиз, кофейный был сделан из тончайшего фарфора: такую посуду, как подозревала Анабел, не купишь в магазине.
Луиза грациозно встала, собираясь разлить кофе, но, к удивлению Анабел, Жиль остановил ее, властно обронив:
— Может быть, эту обязанность возьмет на себя Анабел?
Женщины остолбенели: хотя интонация хозяина дома была вопросительной, обе понимали, что это завуалированный приказ. Луиза смерила соперницу таким взглядом, что Анабел едва не расхохоталась. Жиль снизошел до объяснений.
— Видишь ли, Луиза, мы с Анабел старые друзья. У нас общая тетя.
Лицо француженки утратило красоту, став угрюмым и угрожающим.
— Надеюсь, старая дружба не помешает мисс Рейвен разделить тебя с… более новыми друзьями.
В этих вкрадчивых словах крылся не столько вопрос, сколько предупреждение, и Анабел с изумлением поняла, что рыжеволосая красавица действительно видит в ней опасную соперницу, претендующую на внимание Жиля.
Но девушку ждал еще больший сюрприз: Жиль взял ее руку и поднес к губам, а взгляд его серо-голубых глаз стал теплым и обволакивающим.
— Ну что, милая? — прожурчал он. — Ты не будешь ревновать меня к старым друзьям?
— Милая?!
На мгновение Анабел показалось, что это сказала она сама, но побелевшее от гнева лицо Луизы свидетельствовало, что француженка первой выразила свое потрясение вслух.
Анабел покосилась на босса, пытаясь понять, что тот думает о странном поведении графа де Шовиньи. Но Майкл оставался невозмутимым, и лишь приподнявшиеся уголки рта говорили о том, что он ждет взрыва, казавшегося неминуемым всем, за исключением безмятежно спокойного Жиля.
Почему бы ему и в самом деле не назвать Анабел «милой» при любовнице и с какой стати последняя будет возражать против подобного обращения? Взгляд графа, полный ледяного высокомерия, должен был заставить Луизу десять раз подумать, прежде чем устраивать сцену. Анабел лучше француженки знала, каким жестоким при желании может быть Жиль.
— Разве это не обычное обращение к невесте? — осведомился Жиль.
— А… Ты хочешь сказать… — с облегчением заулыбалась Луиза.
— …Что мы с Анабел обручились и собираемся пожениться, — спокойно согласился он, по-видимому понимая, что, пока Луиза переваривает его слова, она не сможет бурно протестовать.
— Но ее кольцо… Это не обручальное кольцо Шовиньи!
— Маленькая накладка, — небрежно кивнул Жиль. — Мы договорились пожениться много лет назад, но во время моего последнего визита в Англию я увидел, какой Анабел стала взрослой и… желанной, и не захотел терять ни минуты. Поскольку фамильного изумруда Шовиньи при мне не было — а я уверен, моя дорогая Луиза, ты уже заметила, как подходит он к глазам Анабел, — мне пришлось ограничиться этим маленьким пустячком.