— Жиль, я уже переговорил со всеми обитателями замка, — мягко сказал Жан-Поль. — В последний раз Анабел видели днем с мадам Лебон.
Жиль резко повернулся к экономке.
— В котором часу это было?!
Та пыталась сохранять спокойствие. Заперев Анабел в погребе, как велела Луиза, она хотела всего лишь попугать хозяйку и заставить уехать из замка. Но когда Мари-Тереза забрала у нее ключи, которые теперь были у Жан-Поля, экономка не могла выпустить узницу и страшилась признаться в содеянном.
— Будем искать снова, — решил Жиль. — Замок велик, с первого раза можно было что-то пропустить.
Жан-Поль сочувственно покачал головой и спросил:
— Может, лучше позвонить в полицию? Но Жиль только покачал головой.
— Если ты обойдешь замок, мы с Пьером возьмем на себя все остальное. Я вижу, ключи уже у тебя.
Жан-Поль кивнул.
— Да, но Мари-Тереза не нашла дверей, которые открывают вот эти два ключа. Он поднял связку, демонстрируя ключи.
Пьер вышел вперед, осмотрел их и нахмурился.
— Этот ключ от погреба, где хранятся старые вина, а вот этот, поменьше, от чулана за ним, которым мы давно не пользуемся.
— Кто-нибудь искал там? — повысил голос Жиль.
Никто не заметил, что этот вопрос заставил мадам Лебон побледнеть. Пьер пожал плечами.
— Но что мадам там делать? Нет никакой причины…
Жиль стремительно вышел из комнаты, не дожидаясь окончания фразы. Жан-Поль бросился следом.
В погребе, пристально осмотрев бутылку, которую чуть не опрокинула Анабел, Жиль уверенно объявил:
— Сюда кто-то спускался. — Посветив фонариком на пол, он заметил и следы, которые вели к чулану, и приказал: — Дайте мне ключи от чулана.
Жан-Поль и Пьер только головами покачали. Какого черта Анабел могло здесь понадобиться? Дверь открылась. В темноте виднелась только спина Жиля. Вот он наклонился и что-то бережно взял на руки.
— Звоните врачу, — лаконично распорядился Жиль.
Анабел промерзла до костей. Ей было хорошо, она обитала в тихом спокойном мире, но кто-то пытался унести ее оттуда. Анабел беззвучно протестовала, отталкивала сильные руки, державшие ее, однако в одно мгновение действительность, которую она так хотела забыть, вернулась к ней.
Анабел недовольно вскрикнула, открыла глаза, замигала от света фонарика и с облегчением поняла, что больше не заперта в этой ужасной темной тюрьме, из которой уже не надеялась выбраться.
— Жиль!
Человек, несший ее, остановился, и Анабел только тут сообразила, что эти бережные, нежные руки принадлежат ее мужу. Слезы полились по ее щекам, оставляя борозды на пыльном лице.
— Мадам Лебон заперла меня, — попыталась сказать она, но горло саднило и никто ничего не услышал.