От этих мыслей чувство смущения стало переходить в неконтролируемый гнев. Почему он с самого начала не сказал ей, кто он такой? Из-за него она выглядит как настоящая дура, это он выставил ее на посмешище. Она почувствовала себя оскорбленной. Но не было смысла набрасываться на него сейчас. Ее мать еще больше расстроится из-за нее. Шей взяла себя в руки, мило улыбнулась и, повернувшись к нему, сказала:
— Надеюсь, что моя профессия не очень шокировала вас, ваше преподобие. Он невозмутимо потягивал кофе.
— Чем бы ты ни занималась, это не может шокировать меня.
Она почувствовала скрытую скорбь в его словах и обиженно сжала губы. Она хотела что-то ответить ему, но в разговор вмешалась мать.
— Мне бы очень не хотелось, чтобы вы превратно поняли профессиональные занятия Шей. Она не позирует для вульгарных журналов, которые предназначены специально для мужчин, — сказала Селия с нервным смешком.
— Я не нуждаюсь в том, чтобы ты защищала меня перед ним, — довольно резко заметила Шей и посмотрела на Яна.
— А я и не пытаюсь этого делать, Шей, дорогая, — дипломатично ответила ее мать. — Я просто хотела объяснить нашим мужчинам сущность твоей профессии. — Она повернулась к своему мужу и добавила:
— Она работает с самыми лучшими современными художниками, скульпторами и фотографами и помогает им создавать замечательные произведения искусства, которые никто не посмеет назвать непристойными.
Шей глубоко оскорбили умоляющие нотки в голосе матери.
— О, мама, оставь это, ради Бога! — раздраженно воскликнула она и встала, с шумом отодвинув от себя стул. — Пока вы все трое будете здесь молиться за мою грешную душу, я помою посуду. — Не сказав больше ни слова, она повернулась и пошла на кухню.
Некоторое время спустя она с остервенением драила тарелки, окуная руки в горячую мыльную воду. Ее юбка была прикрыта кухонным полотенцем, которое она использовала вместо фартука. Когда раздался стук закрываемой двери, она даже не повернулась. Ей пока не хотелось говорить с матерью. Но когда за ее спиной послышался низкий мужской голос, она вздрогнула от неожиданности.
— Хочешь, я помогу тебе?
— Нет, — коротко отрезала Шей, стараясь не задумываться, отчего так сильно забилось сердце. — Почему твой отец не установил на кухне посудомоечную машину, когда строил дом? — сердито спросила она, чтобы скрыть от него внезапно охватившую ее нервозность. Ее безразличие к происходящему было показным, а на самом деле ее очень огорчало то, что она вела себя в его присутствии неподобающим образом.
Он поставил на стол стопку грязной посуды и рассмеялся.