— Мне кажется, что сейчас она ему совсем не нужна. Он и твоя мать с превеликим удовольствием сами занимаются этим делом. Каждый вечер после ужина они приходят на кухню и с упоением моют и чистят. При этом они весело болтают и строят планы на будущее. Они так близки друг другу в этот момент, что я даже немного завидую им.
Несколько успокоенная тем, что он не обиделся на ее слова. Шей повернулась к нему и с любопытством посмотрела в глаза:
— Ты единственный ребенок в семье?
— Да.
— Я тоже. Мне кажется, что большинство детей в маленьких семьях чувствуют себя забытыми, заброшенными, когда их родители заняты собственными интимными вопросами. У них возникает чувство, что они вторглись в чужую семью.
— Ты знаешь это по собственному опыту? Она резко повернула голову, подчиняясь защитному рефлексу, но выражение его лица было мягким и понимающим.
— Да, думаю, что это так, — призналась она и снова повернулась к раковине, когда он вышел из кухни за очередной стопкой посуды.
Через некоторое время он вернулся, и она задала ему вопрос, который не собиралась задавать. Он просто сорвался с ее губ:
— Почему ты не сказал мне, что ты священник, прежде чем я выставила себя на посмешище?
Он снова рассмеялся.
— Обстоятельства вышли из-под контроля, — сказал он. — Я просто не успел этого сделать.
Он взял старомодный веник и стал тщательно подметать пол на кухне.
— Как ты думаешь, когда я мог сделать такое признание? Когда стоял совершенно голый перед тобой, открыв от удивления рот? Или ты считаешь, я должен носить на шее табличку с надписью, что я священник?
Ей стало совершенно ясно, что он насмехается над ней. Она сжала зубы, помолчала несколько секунд и сказала сдавленным голосом:
— Ты вполне бы мог сказать о своей работе, когда мы с тобой беседовали до приезда родителей.
— Что? Лишить тебя возможности наброситься на меня со своими идиотскими упреками и прекратить твои попытки соблазнить меня?
Она бросила тарелку в раковину, выплеснув на себя горячую воду.
— Я вовсе не хотела наскакивать на тебя! — закричала она, повернувшись к нему лицом. — И не предпринимала никаких попыток соблазнить тебя!
— Ах так, значит, ты бегала здесь без нижнего белья просто ради интереса?
— Я сделала это только потому, что не люблю носить смешные приспособления, придуманные викторианцами. — Она тут же позабыла о своем гневе и хитро посмотрела на Яна. — Я так понимаю, что ты все-таки обратил на это внимание, хотя ты и священник.
Его голубые глаза скользнули по всем изгибам ее упругого тела, этот взгляд совершенно явно говорил о возбужденном желании. Затем он снова посмотрел ей в глаза и равнодушно пожал плечами.