— Кофе, — заставил он себя произнести, пока мысли окончательно не вышли из-под контроля. — Только кофе. Я не могу остаться.
От этого заявления она изменилась в лице.
— Ты уходишь?
Он приказал голове кивнуть утвердительно, хотя больше всего на свете хотел дать противоположный ответ.
— Есть одно дело, над которым надо поработать сегодня.
— Что за дело?
Она спросила, подумал Гриффин. Он снова воспользовался кофе, чтобы оттянуть время.
— По правде говоря, я не имею права об этом рассказывать. Парень, которым мы занимаемся, не знает о расследовании.
«Пока, — добавил он про себя. — Но со дня на день…»
— О!
Этот односложный ответ едва не отменил все Гриффиновы решения. Короткий тихий звук прозвучал для него выстрелом базуки над ухом. Недоумение, неуверенность, сожаление и немало страха было вложено в одно тихо произнесенное междометие.
— Сара… — начал он, пытаясь придумать, как объяснить ей.
— Да нет, все в порядке, — успокоила она его. — Я понимаю. Я сразу должна была понять. Ты, наверное, очень занятой человек.
Он набрал в легкие побольше воздуха, но выпустил его безо всякой пользы. Хотелось найти слова, которые могли бы успокоить ее, объяснить, но нельзя было ничего объяснить, не раскрывая природы его дела.
— Мне очень жаль, — только и сказал он. Она скорбно подняла брови.
— Да, мне тоже.
— Послушай, Сара, я… Но она прервала его:
— Да нет, правда все в порядке.
Она подняла плечо жестом, который должен был обозначать небрежное пожатие, но ни капельки на таковое не походил. Любой дурак понял бы, как ей больно. И Гриффин, зная, что самый большой дурак на свете — это он, не понять, что она думает, не мог. Она думала, что ее бросают. Думала, что он как раз из тех, которые, переспав с женщиной, бросают ее на следующее же утро. А потом он подумал, что в некотором смысле она права. Потому что при его обстоятельствах происшедшее прошлой ночью может не повториться.
А Сара делает вид, что все в порядке. Ничего не в порядке. Он сумел-таки все испоганить. Но он же все и исправит — ради нее, пообещал себе Гриффин. А потом до него дошла ирония этого обещания. Когда он собирается все исправить? Все время, пока занимался делом брата, он лгал ей. Хорошая основа для отношений. Так, может быть, он все исправит, когда расследование будет закончено и брат окажется за решеткой? Вне всяких сомнений, тогда Сара счастлива будет броситься к нему в объятия.
— Послушай, мне правда надо идти, — выпалил он. — Спасибо за кофе.
Сара молча кивнула, избегая взгляда. Больше, чем когда бы то ни было, Гриффину хотелось найти слова, способные все вернуть. Прежде чем он уйдет, почти полюбив ее.