– Иными словами, товарищем по несчастью, – язвительно бросила Эйвери.
Эдди с сожалением развел руками:
– Не я придумал эти правила, Кэрол.
Она с негодованием обвела их взглядом:
– Итак, каков будет ваш вердикт?
– У меня есть предложение.
– Говори, Эдди. – Тейт снова положил ноги на край стола и откинулся в кожаном кресле.
Эйвери боролась с искушением столкнуть его башмаки на пол, чтобы он потерял равновесие, а вместе с ним и высокомерный тон.
Эдди сказал:
– Я взял на себя смелость отклонить от имени Кэрол приглашение на обед в ближайшую пятницу.
– Это тот, что будет в Остине?
– Да. Я отговорился тем, что она еще якобы не готова к протокольному мероприятию по состоянию здоровья. – Он повернулся к ней. – Но я мог бы позвонить и переиграть это дело. Это будет двухпартийное сборище, так что собственно предвыборной агитации не ожидается, просто повод на других посмотреть и себя показать. Посмотрим, как пройдет твой выход, а тогда уже и решим насчет поездки.
– То есть мне предлагается испытательный срок, – сказала Эйвери.
– Понимай как хочешь, – спокойно ответил Эдди. Он посмотрел на Джека и Тейта. – Она здорово держалась тогда возле клиники.
Тейт прислушивался к мнению Эдди, но право окончательного решения оставлял за собой. Он взглянул на старшего брата, который хранил молчание.
– Твое мнение, Джек?
– Я думаю, Эдди прав, – отозвался он, неприязненно глянув на Эйвери. – Я знаю, что и мать с отцом тоже хотели бы, чтобы вы выступали единым фронтом.
– Благодарю вас за совет.
Намек был понят. Джек, не говоря ни слова, вышел из кабинета. Эдди молча кивнул и тоже вышел.
Тейт несколько мгновений смотрел на Эйвери в упор.
– Ну, хорошо, – проворчал он, – у тебя появился шанс убедить меня, что от тебя будет прок, когда кампания наберет силу.
– Ты не будешь разочарован, Тейт. Обещаю тебе.
Он с сомнением нахмурил брови.
– Значит, в пятницу. Мы должны будем выехать в семь часов. Будь готова.
– Я открою.
В дверь звонили уже дважды. Эйвери оказалась ближе всех. Она подошла к двери и потянула за ручку. Между вазонами с геранями стоял Вэн Лавджой.
Эйвери похолодела. Приветливая улыбка застыла на ее лице, а колени задрожали. В желудке все напряглось.
Вэн тоже почувствовал неловкость. Он неожиданно распрямил плечи, выронил из пальцев сигарету и часто заморгал.
Мысленно надеясь, что зрачки его расширились не от удивления, а от марихуаны, Эйвери, как могла, овладела собой.
– Здравствуйте.
– Приветствую. Гм… – Он сощурился и тряхнул жидкой шевелюрой. – Вы – миссис Ратледж?
– Да.
Он поднес тощую руку к груди: