– А как он ведет себя наедине?
– Холодно, как любой обманутый муж. Но я над этим работаю.
– А что потом? Если он сдастся и ляжет с тобой в постель, думаешь, он не заметит разницы?
– Думаешь, заметит? – Она склонила голову набок и попыталась улыбнуться. – Разве мужчины не говорят, что ночью все кошки серы?
Он взглянул на нее с неодобрением.
– Ладно, допустим, не заметит. А что будешь чувствовать ты, когда он будет заниматься с тобой любовью, принимая тебя за другую?
Это ей приходило в голову. Она нахмурилась.
– Я захочу, чтобы он понял, что это я. Знаю, что нехорошо его обманывать, но…
Голос ее стих, она задумалась над вопросом, на который еще не знала ответа. Так и не найдя его, она сказала:
– Кроме того, есть Мэнди. Я ее тоже люблю, Айриш. Ей нужна любящая мать.
– Согласен. Но что с ней станет, когда твоя миссия закончится, и ты ее покинешь?
– Я ее не покину…
– А как ты думаешь, что будет чувствовать Ратледж, когда ты напишешь очерк о его семье?
– Это не будет очерк.
– Не хотел бы я оказаться рядом, когда ты будешь объяснять это ему. Он подумает, что ты его использовала. – Он выдержал многозначительную паузу. – И будет прав, Эйвери.
– А если мне при этом удастся спасти его жизнь? Не думаешь ли ты, что тогда он сможет найти в себе силы простить меня?
Он беззвучно выругался.
– Ты упустила свое призвание. Тебе следовало стать адвокатом. Ты и черта переспоришь.
– Я не могу допустить, чтобы моя карьера закончилась позором. Я должна реабилитировать себя за ошибку, допущенную в Вашингтоне, сделать так, чтобы в меня как в журналистку снова поверили. Возможно, я по-прежнему играю в папину дочку, но я должна это сделать. – Она взглядом молила его о понимании.
– Ты не с того конца принялась за дело, – мягко сказал он и пощекотал ей под подбородком указательным пальцем. – Ты слишком увязла в своих чувствах. У тебя большое сердце – ты не можешь оставаться сдержанной. Ты сама призналась, что привязалась к этим людям. Ты любишь их.
– И это еще одна причина, по которой мне надо остаться. Кто-то хочет убить Тейта и оставить Мэнди сиротой. Если это в моих силах, я хочу попробовать предотвратить беду.
Его молчание было как белый флаг капитуляции. Она посмотрела на стенные часы.
– Мне надо идти. Но сначала скажи, у тебя есть какие-нибудь мои вещи?
Через минуту она надела на шею золотую цепочку с медальоном. Это была не очень дорогая вещь, но для нее она была бесценна.
Отец привез ей эту цепочку в 1967 году из Египта, куда ездил по заданию «Ньюсуик» освещать конфликт между Египтом и Израилем.