– Удачи вам на выборах, – сказал психолог Тейту.
– Благодарю.
Доктор сжал руки Эйвери в своих:
– Не мучайте себя виной и раскаянием. Я уверен, что вы очень любите свою дочь.
– Да. Она говорила вам, что ненавидит меня?
Это был обычный вопрос. Он слышал его десятки раз на дню, особенно от матерей, обремененных чувством вины. В данном случае он мог дать утешительный ответ. Он улыбнулся доброй мальчишеской улыбкой:
– Она очень хорошо говорит о своей мамочке и меняется, только когда вспоминает о том, что было до катастрофы, а уж выводы делайте сами.
– Какие?
– Что вы уже стали лучшей матерью, чем раньше. – Он потрепал ее по плечу. – Если вы будете с ней нежны и внимательны, Мэнди со всем справится и станет очень умным и спокойным ребенком.
– Надеюсь, доктор Вебстер, – с жаром ответила она. – Спасибо вам.
Он проводил их до двери и распахнул ее.
– Знаете, миссис Ратледж, вы меня просто поразили, когда я вас увидел. Около года назад одна молодая тележурналистка брала у меня интервью. Она удивительно похожа на вас. Она откуда-то из ваших краев. Вы ее случайно не знаете? Ее зовут Эйвери Дэниелз.
«Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз!»
Толпа кричала ее настоящее имя, а они с Тейтом проталкивались к помосту.
«Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз!»
Люди были повсюду. Она споткнулась и отстала от Тейта. Толпа поглотила его.
«Тейт!» – крикнула она.
Он не слышал ее из-за голосов, орущих ее имя.
«Эйвери, Эйвери, Эйвери!»
Что это? Выстрел! Тейт весь в крови. Тейт повернулся к ней и, падая, язвительно произнес: «Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз!»
– Кэрол?
«Эйвери Дэниелз!»
– Кэрол? Проснись!
Эйвери села в кровати. Она пыталась пересохшим ртом набрать воздуху, но только хрипела.
– Тейт? – Она приникла к его груди и обхватила его руками. – Это было ужасно!
– Тебе приснился дурной сон?
Она кивнула и зарылась лицом в волоски на его груди.
– Обними меня! Пожалуйста. На минуточку.
Он сидел на краешке ее кровати. В ответ на ее мольбу он придвинулся ближе и обнял ее. Эйвери прижалась к нему теснее. Сердце ее колотилось так, что чуть не выпрыгивало из груди. Она никак не могла прогнать из памяти картинку из сна: Тейт, весь в крови, смотрит на нее презрительно и обвиняюще.
– Из-за чего это?
– Не знаю, – соврала она.
– Кажется, я знаю. Ты сама не своя с тех пор, как доктор Вебстер вспомнил об Эйвери Дэниелз. – Она застонала. Тейт провел пальцами ей по волосам и обнял ее за голову. – Не могу поверить, что он не знал, что она погибла в той катастрофе. Он так смутился, когда сказал это, что мне даже стало его жаль. Он не представлял, как это сравнение может тебя расстроить.