– Пошли, – распорядился Эдди.
– Нет. – Сжатые губы Тейта побелели от боли и гнева. – Я приехал сюда пожать людям руки и призвать за себя голосовать, этим я и собираюсь заняться. Пара бутылкометателей меня не остановит.
– Тейт, Эдди прав. – Эйвери крепко сжала его руку. – Пусть этим теперь занимается полиция.
Она как будто пережила тысячу смертей, пока бежала к нему. Бежала и думала: «Вот оно. Я хотела это предотвратить и не смогла». Случившееся ясно показало ей, насколько он уязвим. Как она сможет его защитить? Если кто-то очень захочет его убить, он сумеет это сделать. И ни она, никто другой не смогут этому помешать.
– Привет, я Тейт Ратледж. Я баллотируюсь в Сенат. – Тейт упрямо обернулся к стоявшему рядом с ним рабочему. Тот неуверенно посмотрел на его протянутую руку, потом оглянулся на стоявших рядом. И наконец пожал руку. – Я очень надеюсь на ваш голос в ноябре, – сказал он, прежде чем перейти к следующему. – Привет, я – Тейт Ратледж.
Наплевав на все советы, Тейт шел сквозь толпу, правой рукой отвечая на пожатия, а левой прижимая к виску окровавленный платок. Эйвери никогда еще так не любила его, как в эти минуты.
И никогда еще так не боялась за него.
– Как я выгляжу?
Тейт задал ей этот вопрос лишь после того, как с сомнением посмотрел на свое отражение в зеркале. Он оставался на парковке до тех пор, пока те, кто закончил работу, не разъехались по домам, а следующая смена не отправилась в цеха.
Только тогда он позволил ей и Эдди посадить себя в машину и отвезти в ближайшую больницу. Джек на второй машине ехал за ними. В больнице Тейту наложили три шва и заклеили рану пластырем.
Эйвери прямо оттуда позвонила Нельсону и Зи, потому что знала, что если они узнают о случившемся из новостей, то будут безумно волноваться. Они потребовали к телефону самого Тейта. Он шутил по поводу инцидента, хотя Эйвери видела, как он только что с благодарностью принял болеутоляющее, которое дала ему сестра.
В вестибюле «Адольфуса» их ждала куча репортеров.
– Постарайтесь, чтобы они сделали снимки твоего измазанного кровью костюма, – сквозь зубы процедил Эдди.
За такие слова она с наслаждением выцарапала бы ему глаза.
– Сволочь ты.
– Я просто делаю свою работу, – спокойно ответил он. – Надо выжимать максимум из любой ситуации.
От возмущения она даже не нашлась, что ответить. Кроме того, они в этот момент как раз прокладывали себе путь к лифту. У двери номера она обернулась к Джеку и Эдди, которые собирались войти следом за ними.
– Тейт сейчас ляжет. Нужно время, чтобы подействовало болеутоляющее, – заявила она, пресекая возражения заранее. – Я скажу телефонистке, чтобы она нас ни с кем не соединяла.