«Которого мы ей навязали», — уточнил про себя Марк.
Он вспомнил свою драку в саду с неизвестным. Тот парень был поразительно ловок. Настоящий профессионал. Петрийский наемник, явившийся по приказу Фабия убить Лери? Тогда что-то весьма странное произошло утром во время встречи жениха и невесты, если вечером вовсе не воинственный Фабий отдал приказ убить Друза и Лери.
Подобный шаг означал открытую войну двух патрицианских родов.
— Может быть, за покушением стоят колесничие? — попытался Марк увести след от сестрицы и ее ухажера.
— Уже проверили. Нет никаких данных, подтверждающих твою версию. Зато масса улик указывает на Фабия…
— Дело уже расследовали?
— Нет. Сенатор Фабий Максим попросил все остановить. Поскольку его сын готов удалиться на Петру. То есть фактически в добровольное изгнание. Теперь наследником сенатора Фабия станет не сын, а племянник. Ты, я думаю, понимаешь, что для сенатора это означает.
— И ты согласился?
— Неприятно, что дело бросает тень на Лери. Я не хочу его раздувать.
— Странно, что защитная стена не помогла, — заметил Марк.
— Она и не могла помочь. Фабий знал код доступа. Стену уже убрали. Дорогая и никчемная затея вигилов. Через стену слишком многие имели возможность пройти. Давно известно, что самый лучший охранник — человек.
«Точно. А ведь Друз совершил настоящий подвиг, — мысленно усмехнулся Марк. — Сжег всех наемных убийц одной гранатой. Потом вызвал вигилов. Этому парню надо поставить памятник. А лучше — помочь получить в качестве приза Лери».
— Кстати, как поживает Друз?
— Идет на поправку. Сегодня уже явился в гости к Лери. Я не препятствую. Теперь. — Старик многозначительно усмехнулся.
— Думаю, патриции делают большую ошибку, не допуская плебеев в свои ряды.
— Марк… — старик покачал головой. — Ты только-только прибыл на Лаций и уже делаешь далеко идущие выводы.
— Зато я помню, что было здесь двадцать лет назад. И тридцать, и сорок — тоже. Год от года ничего не меняется. Патриции слишком упрямы. Будь у плебеев шанс получить патрицианство за заслуги, они бы не стали конфликтовать с вами. То есть с нами… Извини, не знаю, могу ли я уже говорить это «нас».
— За заслуги нельзя включить генетическую память.
— Но можно выдать патрицианку замуж за плебея. А мы лишаем наших дочерей памяти…
Старик нахмурился, сплел в замок тонкие пальцы:
— Отчего, Марк, тебя так волнует судьба плебеев?
— На Колеснице ни один раб не мог получить свободы. Но там покой колесничих берегли управляющие чипы в ошейниках. У плебеев нет управляющих чипов, значит, нужно придумать что-то другое…