Кажется, старому Корвину не очень нравилось то, что говорит внук.
— Спесь еще никому не помогала удержать власть. — Марк и сам удивился, откуда у него столько дерзости. Впрочем… Почему бы ему не быть смелым? Когда раб утрачивает страх, он утрачивает весь страх без остатка.
А сенатор и не собирался гневаться. Напротив, он улыбнулся:
— Из тебя получится прекрасный глава рода, малыш.
— Я готов в любое время, когда тебе понадобится, явиться на церемонию, — сказал Марк.
— Можно завтра… пожалуй… — сенатор похлопал внука по плечу.
— Кстати, ты не знаешь, где Флакк? Я просил его выполнить одну мою просьбу.
— Он уехал куда-то.
Значит, Флакк отправился на Психею. Будем надеяться, что в этот раз трибун будет осмотрительнее, и Корнелии не сядут ему на хвост. Впрочем, возможно, на Психею отправился кто-то другой… Не Марку учить космического легионера, как заметать следы.
— Что-нибудь хочешь, мой мальчик?
— Конфет.
— Ты сладкоежка? — Старик улыбнулся.
— Тех, что жует Лери.
— А, мнемосинки! — Дед вытащил из кармана пакетик. — Уж не знаю, кто их так назвал. А конфетки вкусные. Я их тоже люблю.
Марк схватил конфеты. Наконец-то! А то его дети унаследуют от отца воспоминания по полной программе: и туалет, и сцены пыток, и не слишком эстетичные медицинские процедуры. Теперь, отправляясь в латрину [8], можно бросить в рот одну из мнемосинок — и все в порядке…
* * *
Друз сидел на открытой террасе, подперев голову руками. Перед ним было черное пространство — вместо прекрасного сада «Итаки». Воняло мерзко.
— Как ты? — спросил Марк, подходя.
Друз выставил ногу, вокруг которой был обернут пластиковый цилиндр — переносная регенерационная камера.
— Неплохо. Только ходить еще трудно. Нога сильно пострадала. Регенерация кожи идет медленно.
— Ты молодец. Но если бы вы, ребята, не сняли камеру наблюдения, не пришлось бы жертвовать конечностью, — заметил Марк.
— Иногда мне удается исправить собственные ошибки… Не многие могут этим похвастаться.
Друз замолчал. Марк напрягся. Он уже знал, какой вопрос сейчас услышит.
— Я давно хотел тебя спросить… Но как-то не решался. Ты еще не вспомнил, как погиб мой отец? Я уверен, что его убили те же люди, что расправились потом с твоим отцом.
Марк неловко передернул плечами:
— Я этого… не видел. То есть самого момента. Извини… пытаюсь увидеть во сне и не могу. Наверное, такое случается. Что-то особо страшное не желаешь вспоминать. Даже генетическая память противится.
Друз помедлил и протянул Марку упаковку «трубочек памяти»:
— Тогда попробуй вспомнить наяву. Лери говорит, так проще.