— Фалернское вино великолепно, — объявил трибун. — Лучше, чем на Старой Земле.
— А если бы я был ранен? Ты бы бросил меня? — спросил Марк. — Или так же тащил на себе?
— Никто не слышал, чтобы патриций Лация бросил раненого друга и ушел. И никто не слышал, чтобы космические легионеры наплевали на своего товарища.
— Разве я твой друг?
— Ты можешь им стать.
Марк вспомнил тестирование ошейника и закусил губу. Не слишком удачное начало дружбы. Но с другой стороны… Он поглядел на изуродованный браслет. Приказов больше не будет!
М-да… Ведь теперь бывший раб может бросить раненого и уйти: Флакк над ним больше не властен. Рабский ошейник по-прежнему есть, а господин исчез. Юноша покосился на трибуна. Тот улыбался. Марк был почти уверен, что трибун думает о том же самом.
«Я отношусь к своим рабам как строгий отец, — вспомнились наставления барона Фейра, которые чип по утрам транслировал в мозг рабов. — И требую послушания. Беспрекословного выполнения приказаний…»
Чтоб тебе дожить до Ватерлоо, хозяин!
— Ладно, пора двигаться. Седлай своего скакуна, трибун. — Марк поднял блок платформы, выпрямился и застыл.
Перед ним всего в десятке футов, на скале сидел, подобравшись, песчаный тигр. Зверь походил на статую, отлитую из серебра, но горящие желтые лаза его выдавали, да еще подрагивал ядовитый коготь на кончике хвоста, да летучий воротник начал приподниматься — это означало, что тигр вот-вот прыгнет. Марк не мог пошевелиться. Он даже позабыл, что у него на поясе висит оружие.
— Вправо! — услышал Марк возглас трибуна.
Марк прыгнул, будто не на песок падал, а нырял в воду. Он еще не успел удариться локтями и боком об острые камни, как увидел, что зверь взвился в прыжке, и одновременно в воздухе блеснули серебристые иглы.
Зверь издал не рев, и даже не крик, а какой-то всхлип, тяжкий выдох всей грудью. Когда Марк поднялся, песчаный тигр лежал на песке, вытянувшись, и огромные его лапы, увенчанные острыми черными когтями, беспорядочно раскинулись. Задние, впрочем, еще дергались, как и ядовитый шип на хвосте. Воротник, помогающий тигру совершать его невероятные прыжки, по-прежнему топорщился. Марк подошел. Один глаз тигра сделался лимонным и остекленел, второго не было вовсе — две из десятка игл угодили в правую глазницу.
— Великолепная тварь… — заметил Флакк.
— Ты спас мне жизнь… — Марк запнулся, не зная, какими словами раб должен благодарить патриция с планеты Лаций. Но трибун, казалось, не заметил его растерянности.
— Ну так запомни, чем ты мне обязан, когда станешь Марком Валерием Корвином.