— Если бы речь шла только о навархе Корнелии, я бы отдал его под суд, не задумываясь. Но речь не о нем.
— Ладно, я передам эти коробки в сенат, и пусть сенаторы сами решают… — Договорить Друз не успел — разряд из парализатора окутал его фиолетовой аурой. Друз закачался и рухнул на песок.
Корвин кинулся к оглушенному помощнику, как паук к мухе, молекулярной нитью спеленал по рукам и ногам и затащил в кабину планетолета. Приставил ствол инъектора к виску и всадил под кожу детектор лжи. Обездвиженное тело дернулось, на миг приоткрылись веки, но Друз так и не пришел в себя. Корвин был как в лихорадке. Вернулся на берег. Метался взад и вперед, подбирая то, что удалось обнаружить Друзу. Падал, вставал, рылся в песке, осмотрел сборный домик и тайник, собрал все улики, какие нашел, в небольшую коробку из термопластика. Коробку зарыл возле треугольного камня на берегу. Сделал несколько шагов назад, внимательно посмотрел на камень. Запоминая. Для себя и для будущего сына.
— Я сам передам инфокапсулы в сенат, — пообещал он реке. — Не сейчас. Лет через десять-пятнадцать. Когда Психее ничего не будет угрожать.
(«Это он для меня говорит, для меня — нерожденного», — сообразил сновидец).
Затем префект Корвин загнал в грузовой отсек планетолета крошечный одноместный флайер Друза. В следующий миг планетолет, отличный летун, как в атмосфере, так и в космосе, поднялся в воздух.
Едва река скрылась из виду, пленник пришел в себя. Друз рванулся, пытаясь сесть, но молекулярная нить спеленала его на славу. Он сумел лишь приподнять голову и плечи. Друз беспомощно завертелся на полу флайера.
— Что это значит, Марк? Ты спятил?
— Нет. Это ты сошел с ума, Друз. Или неры тебя подкупили.
— Да как ты смеешь! — возмутился Друз. — Да ты… — он не находил слов, лишь фыркал в ярости.
— Если — нет, то это очень хорошо. И тебе остается дать мне слово, что ты никому не расскажешь о своей находке.
Друз вновь фыркнул — на этот раз презрительно.
— А если я откажусь? Что тогда сделаешь? Убьешь старого друга?
— Мне придется. Твои останки в сгоревшем флайере найдут завтра на одном из оазисов, которые ты прежде обследовал.
— Ты не посмеешь, Марк…
— Посмею.
Друз несколько мгновений лежал, разглядывая потолок челнока.
— Хорошо, я клянусь…
Корвин усмехнулся, глядя на голограмму датчика. Красный сигнал пульсировал возле самого края.
— Извини, Друз, но детектор лжи говорит мне, что ты врешь. Ты не сдержишь слова. Клянусь Лацием, я не хочу этого. Ты — самый замечательный человек из всех, кого я знал. Но я не могу… пожертвовать колонией на Психее ради тебя.