– Понятно... – сказала Анастасия. Он рассмеялся:
– Мне самому до конца не понятно... Ну ладно. Не поговорить ли нам о чем-нибудь более приятном? О твоих прекрасных глазах, к примеру. Возьми бокал, не бойся.
Анастасия отпила глоток. Вино и в самом деле было отменное. Она перехватила взгляд волшебника и насторожилась.
Мягкая ладонь легла на ее плечо. Анастасия сбросила его руку.
– А вот так со мной не нужно! – сказала она гневно. – Я...
– Ну да, ты рыцарь, княжна и все такое. Но на мой взгляд, ты просто прелестная дикарочка, которую стоит приручить.
– Я только сейчас подумала... – сказала Анастасия холодно. – Эти слухи об огненном змее, похищающем девушек... Вообще-то многие считают их выдумками, но порой девушки и в самом деле как-то странно исчезали...
– Каюсь, каюсь, – безмятежно сказал волшебник. – Была когда-то у нас до Мрака такая сказочка о змее, я ее и вспомнил случайно в свое время...
– А теперь очередная игрушка тебе надоела, и поблизости оказалась я?
– Ты мне очень нравишься. Знаешь, не хотелось бы делать из тебя очередную запуганную куклу. За пятьсот лет куклы могут прискучить. В тебе чувствуется ум и сила воли. А единственному на планете королю волшебства нужна королева.
– Польщена высокой честью, – насмешливо поклонилась Анастасия.
– Я говорю серьезно. Ты красива и умна. Я дам тебе Знание. Понимаешь? Не груду золота, а Знание. Ты сможешь узнать все, что только захочешь. Попадать в любой уголок этого мира. Все знание, какое у меня есть, будет и твоим. Подумай, королева моя.
Искушение было велико. Огромно. Настолько, что Анастасия какой-то миг всерьез колебалась, прежде чем поняла – королевой она не будет. Станет исправной наложницей, будет платить собой за крохи знания, полученные с ладони капризного хозяина. Знания, которого не она сама добилась, которое не сама обрела, мертвого знания, бесполезного, потому что ни с кем она поделиться не сможет. Птица в золотой клетке. Стоит ли жизнь в клетке, пусть и сложенной из поразительных чудес, радости познания мира, пусть и дикарского, как его этот жалкий волшебник презрительно именует? Стоит ли радости свободы?
На эти мысли наложилась прежняя гордость – как смеет мужчина выбирать и повелевать? Смеет класть руки на плечи, пялиться маслеными глазами? Как бы там ни было раньше, сейчас все идет, как идет вот уже пятьсот лет, он сам сказал, что пятьсот!
Она вновь отбросила с плеча горячую ладонь, выпрямилась:
– Нет!
– Тебя не привлекают знания?
– Меня не привлекаешь ты, – сказала Анастасия и встала.
– Дело поправимое, – усмехнулся он. – Ты мне только скажи – кто тебе нужен?