Но Адам отнюдь не казался ребенком, да и вел он себя не как малое дитя. И у него в глазах не было того выражения, которое появлялось у пациентов-мужчин, пытавшихся заигрывать с Лилой. Кавано выглядел очень серьезным и говорил не шутя. На какое-то мгновение Лиле захотелось взять его руку и положить себе на грудь, но она немедленно подавила это желание. Ей пришлось даже тряхнуть головой, чтобы прогнать соблазнительную мысль.
— Мы можем наконец заняться делом? — властно поинтересовалась она.
— Конечно.
Улыбка Адама подсказала ей, что он все еще шутит, а не говорит серьезно, но Лила была намерена это быстро исправить.
— Как твои бицепсы?
— С ними все замечательно, а что?
— Полюбуйся ими в последний раз. Сегодня вечером они будут у тебя отчаянно болеть. Тебе придется опираться на руки, чтобы приподнять свое тело и перенести его в коляску.
Адам кивнул:
— Я понял.
— Подожди минутку, Кавано. — Лила со смехом взяла его за плечи и силой опустила на подушки. — Есть специальная техника.
— Так покажи мне, — произнес он тем самым повелительным тоном, от которого резвее начинали бегать управляющие отелями, а слабонервные горничные разражались слезами.
Потребовалось почти полчаса, чтобы пересадить Адама с кровати в коляску. Они оба устали и тяжело дышали.
— Не уверен, что это стоит таких усилий, — Адам поднял на Лилу глаза. Прядь волос упала ему на потный лоб.
Машинально Лила протянула руку и убрала ее.
— Будет толк, я обещаю. Это всего лишь первый раз. Вспомни, как ты в первый раз встал на горные лыжи. Уверена, что тогда ты тоже говорил: «Не думаю, что это стоит таких усилий».
Адам огорченно кивнул:
— Мне кажется, я перестал это повторять только на третий день тренировок. Секс оказался единственным видом спорта, где я сразу понял, что дело того стоит. Я потратил полтора часа, убеждая Ориеллу Девенпорт пойти до конца, и не жалею об этом.
— Я удивлена, что ты так быстро справился. Судя по имени, девушка должна была бы оказаться настоящим снобом и устоять.
— Чего-чего, а снобизма в ней действительно хватало. Но тогда я не думал о ее характере.
— Она стала сексуальным объектом твоего подросткового вожделения, я угадала?
Кавано рассмеялся:
— Виновен, признаю. Но Ориелла тоже не думала о моем характере.
— И когда же произошло это знаменательное событие?
— Когда я приехал домой на каникулы на День благодарения в старших классах школы.
— И секс до сих пор остался для тебя только спортом?
Он обернулся на нее через плечо:
— Разумеется. Разве для тебя это не так?
— Конечно, так. — Их взгляды встретились. И прошло немало времени, прежде чем Лила прервала молчание: