Центр Москвы искрился и переливался светом новогодних гирлянд и празднично украшенных витрин магазинов, роскошные бутики вопили о бешеных рождественских скидках, по улицам неспешно прогуливались с шиком одетые люди, разбредались по клубам, ресторанам и казино — за семнадцать лет город изменился до неузнаваемости: исчезли под штукатуркой и новой краской мрачные фасады дореволюционных особняков, как грибы после дождя, выросли новые здания, — но здесь, недалеко от Бульварного кольца, в тихом дворике, в стороне от главных магистралей — все оставалось по-прежнему.
Михаэль припарковался, вылез из машины, вошел в подъезд, поднялся на нужный этаж и позвонил в дверь.
— Кого принесло? — пробасили по ту сторону двери, и дверь широко распахнулась. — Ну? — хмуро глядя на Михаэля, спросил невысокий лысоватый мужичек в белой футболке с изображением Покемона и в синих тренировочных штанах с претензией на фирму «Адидас».
— Баранки гну, — радостно ответил Михаэль и улыбнулся. — Ты только не пугайся, Тортила. Мне тут на днях физиономию слегка подправили.
— У-ё! — сказал мужик и перекрестился. — Мишка? Крюгер? Ты, что ли?
— Он самый, — засмеялся Михаил и протянул Тортиле бутылку дорого коньяка, которую приобрел по дороге.
— Ни фига себе! Вот это встреча! Проходи скорее, это дело надо отметить. Здорово, что ты зашел. Только почему предварительно не позвонил?
— Сюрприз хотел сделать.
— Да, действительно, сюрприз. Хотя ты мог меня и не застать. Я пришел минут десять назад, переодеться только успел. Сколько же мы не виделись? Лет пятнадцать? — суетился Тортила, помогая снять с Михаила дубленку.
— Семнадцать, — поправил друга Михаил.
— Да, время летит стремительно. Сейчас мы с тобой жахнем за встречу! Моя как раз к матери своей с детьми умотала, так что нам никто не помешает, — оживленно сообщил Тортила, проводил Крюгера на кухню и заметался около холодильника.
На столе, покрытом веселенькой скатеркой в цветочек, в мгновенье ока появилась трехлитровая банка с солеными огурцами, грибочки, сырокопченая колбаса, красная рыба, ополовиненная литровая бутылка водки и рюмки.
— Так я же коньяк принес, — напомнил Михаил.
— Коньяк — на десерт, — улыбнулся Тортила, уселся на стул напротив Михаила, откупорил бутылку и разлил водку по рюмкам. Они молча чокнулись и выпили. — Ну, рассказывай, каким ветром тебя на исконную родину занесло? По делам или так, на экскурсию? — по-деловому спросил Тортила, похрустывая огурцом.
— Ну ты уж, Серень, сказал — на экскурсию, — обижено засопел Михаил. — Хотя, Москва действительно сильно изменилась — похорошела очень.