Наполеон и женщины (Бретон) - страница 3

Дела принимали все менее гастрономический оборот. Будущая императрица увлекла будущего члена Директории на канапе и повела себя — продолжаем цитировать барона Буйе — «как добрая хозяйка, заботящаяся о благоденствии своих гостей».

В то время как Баррас вслед за левкоем проник «в хорошенькую корзиночку», мадам Тальен развлекалась у камина с одним из своих спутников «на всякий случай», а мадам Амлен предоставила свое упоительное тело гурманству второго красавца.

Ночь закончилась весьма бурно, и когда ранним утром лучи солнца прорезали распластавшийся над Сеной туман, они осветили в гостиной на ковре Мари-Розу и ее подруг, сраженных сном в довольно непристойных позах.

* * *

В семь часов утра семьдесят два жандарма были уже на своем посту у моста Круасси для охраны возвращающегося в Париж Барраса и его любезных статисток. Нельзя же было подвергать риску нападения бандитов с большой дороги или злокозненных роялистов такого рьяного и самоотверженного защитника демократических свобод.

В девять часов Баррас, слегка усталый, вышел из комнаты Мари-Розы, с удовольствием вдыхая запахи осеннего утра. Он чувствовал себя превосходно. Когда он отвязывал лошадь, на дорожку сада вышла Мари-Роза в прозрачном пеньюаре и окликнула его:

— Поль!

Она обвила руками его шею, ласковая, лепечущая, очаровательная. Он понял и спросил довольно сухо:

— Сколько тебе надо?

Она потупилась.

— Я должна за платья три тысячи франков (девять тысяч наших старых франков).

— Пришлю сегодня вечером.

Она радостно кинулась ему на шею. Со слегка раздосадованным видом он отстранил ее, потрепал по щеке, вскочил на лошадь и пустил ее в галоп.

Мари-Роза вернулась к себе, веселая, не подозревая, что эта просьба разлучит ее с Баррасом и совершенно изменит ее судьбу.

* * *

По дороге в Париж председатель Конвента размышлял. Только несколько дней назад к нему явилась мадам Тальен и попросила от имени Мари-Розы большую сумму. Он отказал. Но Терезия направилась к секретеру и выгребла все деньги, которые там были.

— Дорогой мой, — сказала она, смеясь, — ваши метрессы не должны ни в чем иметь недостатка. Разве они не угождают вашим вкусам со всем усердием?

Баррас тоже рассмеялся. Но сегодня утром он вдруг почувствовал, что устал содержать любовницу, которая не может устоять перед драгоценностью или куском шифона, бросает деньги на ветер и беспечно берет в долг, словно женщина легкого поведения, «считающая, что предусмотрительная природа от рождения снабдила ее удобным устройством под пупком, позволяющим расплачиваться по счетам».

Он решил порвать.