От великого Конде до Короля-солнце (Бретон) - страница 143

В целом, картина была очень впечатляющей.

Иногда, чтобы сразу же создать непринужденную атмосферу, гости усаживались за стол нагишом.

За десертом наступала очередь комических и крайне непристойных забав, после чего затевались спектакли на соответствующие темы или же ставились удивительные балеты, где голые танцоры отплясывали под скрипичную музыку…

Естественно, все придворные дамы жаждали получить приглашение на ужин в Пале-Рояль, но их звали с разбором, и каждая должна была предварительно доказать, что достойна подобной чести, ибо наивная простушка или чопорная гусыня могли бы испортить веселье. «Они переходили от одного к другому, предаваясь исступленной похоти и во всем подражая развратникам, которым хотели угодить». Когда репутация дамы не вызывала более сомнений, она получала приглашение от регента…

Приглашенные проходили обычно через низенькую дверь, выходившую на улицу Ришелье. Славный Ибанье, консьерж, пропускал их, не говоря ни слова. Но однажды, когда он дошел вместе с регентом до входа в зал, где происходили оргии, тот, забавы ради, пригласил его принять участие в пиршестве.

Ибанье ответил очень просто:

— Монсепьор, моя служба заканчивается здесь; я не желаю водить дружбу с такой дурной компанией, и мне очень жаль, что вы с ними связались…

Сотрапезники разразились хохотом, не подозревая, что эти слова предвещают революцию.

Среди прочих на ужинах часто бывала актриса по имени Шарлотта Демар. Регент взял ее себе в любовницы и не раскаялся, потому что она отличалась пылким темпераментом.

В доказательство ее достоинств я приведу лишь один анекдот, рассказанный шевалье де Раваном:

«С самого начала их связи она постаралась забеременеть. Обрадованный принц, видя, как успешно у нее продвигается дело, сказал как-то, похлопав ее по животу:

— Хорошо. Быстро растет.

— Да, Монсеньер, — ответила она, — только волосиков еще не хватает, и я прошу вас сделать их по одному.

Принц, сочтя эти слова свидетельством не похотливости, а любви, решил исполнить ее просьбу, но сил у него оказалось недостаточно, и он от перенапряжения едва не отдал Богу душу. Ибо пришлось ему утолять жажду той, что могла бы сравниться с Мессалиной».

Эта общительная женщина, конечно, не могла удовлетвориться одним любовником. Поэтому она обманывала регента со всеми актерами, которых ей удавалось заманить в постель, в частности с Бароном.

К счастью, Филипп Орлеанский не был ревнив. «Он равнодушно смотрел на то, что она спит с другими мужчинами», — говорит Буа Журден, даже если среди этих мужчин были его собственные лакеи, что время от времени случалось.