Парадоксальным образом только два человека — Наполеон III и король Пруссии — не хотели войны.
11-го числа в Париже Совет министров решал вопрос о мобилизации. В это же время в Берлине Бенедетти по приказу императора пытался вместе с Вильгельмом найти выход из сложившейся ситуации.
Вильгельм, немного раздраженный бряцанием оружия со стороны французов, тем не менее, согласился надавить на Леопольда Гогенцоллерна, который, подстрекаемый женой и Бисмарком, не желал отказываться от испанского трона.
Его доводы оказались убедительными, и 12-го числа в газетах появилось сообщение: «Наследный принц де Гогенцоллерн ради свободы и самоопределения Испании снимает свою кандидатуру на престол, считая, что он не имеет права дать повода к войне ради решения династийного вопроса, который в этом случае кажется ему второстепенным…»
Вильгельм довольно потирал руки, считая испанский инцидент исчерпанным.
Но его ждало разочарование. Через несколько часов после появления в печати этого сообщения его посетил посланник от Бисмарка. Канцлер, придя в бешенство от того, что война не состоится, подал в отставку…
Одновременно нечто похожее происходило во Франции. Узнав о решении Леопольда, Наполеон III вздохнул с облегчением:
— Я очень рад, что все так закончилось, — сказал он. — Боюсь только, что народ будет разочарован.
Немного подумав, он добавил:
— Я знаю, что общество предпочло бы войну. Ему будет трудно свыкнуться с мыслью о мире.
Камень упал с его души, и он неторопливо направился к своей коляске.
Через час он был в Сен-Клу. Он нашел императрицу, принца и нескольких приближенных в зале для бильярдной игры.
— Мир! — закричал он радостно. Императрица побледнела.
Что? Наполеон III понял, что он снова не угодил императрице. Он протянул Евгении депешу, в которой говорилось об отказе принца де Гогенцоллерна от престола.
— Прочтите! — Пробежав глазами депешу, императрица впала в ярость, скомкала бумагу и бросила ее на пол.
— Эта война была единственным способом оставить трон за вашим сыном, а вы отвергли его! Какой стыд! Что будет с империей!
В этот момент вошел герцог де Грамон. Боясь реакции законодательного корпуса, он предложил признать коммюнике недостаточным и продолжать осаждать прусского короля.
Эта мысль была целиком одобрена Евгенией.
— Нужно потребовать от Вильгельма, — сказала она, — чтобы он не позволил еще раз предложить кандидатуру принца де Гогенцоллерна. А если он откажется… мы объявим ему войну.
Недовольный Наполеон III пытался протестовать и защитить идею мира. Но императрица настаивала с такой страстью, что он уступил ей и в этот раз, которому суждено было стать последним.