Коварная мисс Говард то и дело попадалась на глаза императорской чете и со злорадным удовольствием приветствовала высочайших особ. Взгляд Евгении стекленел, ноздри раздувались, она стояла неподвижно, в то время как Наполеон III подчеркнуто вежливо отвечал на приветствие.
В те дни, когда император отправлялся на смотр своих войск в Сатори, его фаворитка, которая обитала в Версале (где она наблюдала за тем, как велись работы в Борегар), прогуливалась неподалеку в легком экипаже.
Императрица не сопровождала Наполеона III, и вряд ли общение императора и мисс Говард ограничивалось обменом приветствиями.
Послушаем, что сообщает Фуке:
«Несколько раз мне довелось бывать в окрестностях Версаля, в Лож, по приглашению Брэнкан. Не могу не вспомнить об одном факте, вполне в духе времени, рассказанном мне мадам Брэнкан-старшей. Наполеон III прибыл в Версаль, чтобы провести смотр войск в Сатори. После парада он сел в поджидавший его экипаж. Это был экипаж мисс Говард… они отправились в замок Борегар, соседний с Шеснэй. В экипаже император сняли кепи и китель, надел цилиндр и редингот, но на нем по-прежнему оставались красные лосины и лакированные сапоги. Те, кто видел на улицах Версаля императора в таком нелепом наряде, восседающего в легком экипаже мисс Говард, не могли забыть этого зрелища, объяснявшегося любовью к прекрасной англичанке…»
Конечно же, императрице донесли об этой прогулке. На этот раз она не разбила ни одной тарелки, и ни одно проклятие не сорвалось с ее губ. Она просто объявила, что временно прерывает отношения со своим мужем и господином, и отказалась разделять с ним супружеское ложе.
Наполеон III был сильно расстроен, так как мечтал о династии. Только Евгения могла подарить ему наследника престола. Любой ценой необходимо было уговорить императрицу отнестись благосклонно к вниманию императора.
Наполеон III, превозмогая душевную боль, попросил мисс Говард покинуть Францию и провести некоторое время в Англии, где, в соответствии с договором о разрыве 1852 года, ей предписывалось выбрать себе мужа.
Херриэт, побежденная, сдалась. Горе изменило ее до неузнаваемости, и спустя несколько дней она отбыла в Лондон, увозя с собой сына и двух незаконнорожденных детей императора, прижитых с Элеонорой Вержо.
После этого Евгения вновь пустила в свою спальню императора. Наполеон III, полный решимости дать жизнь новому побегу на генеалогическом древе Бонапартов, устремился в распахнутые перед ним двери.
Увы! Время шло, а императорской чете нечем было похвалиться. В апреле 1853 года у императрицы произошли преждевременные роды. Евгения впала в отчаяние.