— А ты не будешь возражать, если я буду пить вместо чая пиво?
Алекс засмеялась:
— Конечно, нет. — Она села за кухонный стол и глубоко вздохнула. — Кажется, за сегодняшний день мои ноги стали вдвое больше.
Эдди поставил чашку с горячей водой в микроволновую печь и нажал на кнопки.
— Помнится, моя Рози говорила, что она носила Брайана и Джонни не в животе, а в ногах.
— По-моему, Рози была права. У меня даже руки пополнели.
— Так тебе больше идет, — сказал Эдци с присущей ему откровенностью, которая так нравилась Александре. — Ты была слишком худой, когда приехала сюда.
Алекс попыталась вспомнить себя прежнюю, но легче было подглядеть чужой сон. Здесь, в Си-Гейте, она обрела свой дом, а все, что было до этого, отошло на задний план и казалось теперь незначительным.
— Ты прав, — сказала она, потянувшись за печеньем, — я была слишком худой.
А еще слишком напуганной и слишком одинокой.
Эдди усмехнулся и повернулся к прозвонившей микроволновке. Три ночи назад у него случился очередной «эпизод», но остаточных явлений вроде бы не наблюдалось. Алекс и Джон нашли старика на борту «Пустельги». Он пытался вывести лодку в море, не отвязав ее от причала, и суденышко немного пострадало. По счастью, и «Пустельга», и причал все же уцелели.
Джон, как обычно, списал все на лунатизм, но на этот раз Алекс отказалась плясать под его дудку.
— Эдди не лунатик, — заявила она. — Я думаю, ему нужна медицинская помощь, Джон.
— Я показывал его доктору Бенино, — Джон сделал вид, будто не понял, что она имеет в виду, — и доктор сказал, что Эдди — лунатик.
— Ты должен показать его специалисту, — настаивала Алекс. Она знала, что затронула опасную тему, но кто-то должен был заставить Джона посмотреть правде в глаза. — Психиа… — Она не договорила — Джон вышел из спальни, хлопнув дверью, а когда на другой день они вновь увиделись, никто из них не упомянул о случившемся.
— Вот твой чай. — Эдди поставил перед ней чашку. — С молоком и с сахаром, как ты любишь.
— Спасибо, Эдди, ты меня балуешь, — пробормотала Алекс, делая глоток. — Боюсь, что мне и домой-то не захочется перебираться, когда будет готова крыша.
— И не надо туда перебираться, — сказал Эдди, усаживаясь напротив. — Здесь тебе места хватит.
— Знаю. Спасибо за приглашение, но я должна жить в собственном доме.
— Ты должна жить там, где тебе хорошо.
— Мне очень хорошо в моем доме.
Он приподнял седеющие брови:
— Ты хочешь сказать, что здесь тебе плохо?
Порой в его речи появлялась ирландская напевность.
— Я этого не говорила.
— А если тебе хорошо здесь, тогда оставайся.