— До сегодняшнего дня не спала.
— Я даже не разговариваю с незнакомыми мужчинами.
— Ну, мы не так уж много и разговаривали.
Мэгги рассмеялась. Он казался таким большим, таким сильным, таким славным!
Сначала он просто смотрел на нее, в ее широко открытые глаза. Но когда страх и тревога в этих глазах окончательно исчезли, когда они залучились от смеха, он уже не мог сдержаться, чтобы не смеяться вместе с ней. Что им еще оставалось делать, кроме как смеяться?
Они остались переночевать в гостинице. Они пытались уверить себя, что так безопаснее — дождь, туман, конец выходных, а значит, много пьяных водителей. Но оба, разумеется, отлично понимали, чем на самом деле было вызвано это решение. Остаться вдвоем в номере с цветами, шампанским, камином, бросавшим на них жаркие отсветы, и умопомрачительным шелковым пеньюаром было для обоих в сто раз опаснее, чем все, что могло случиться с ними на дороге.
Они заснули в объятиях друг друга, и обоим снилось, что это будет длиться вечно…
Конор проснулся раньше, и, открыв глаза, Мэгги обнаружила, что он смотрит на нее. Никто никогда не смотрел на нее так — с нежностью, страстью и удивлением. Она поду — мала о том, что он видит в ее глазах — видит ли хотя бы половину тех чувств, что она в его взгляде? Она всегда считала себя сдержанной, но, похоже, теперь это осталось в прошлом.
— Когда за тобой должны приехать? — Голос его был хриплым после сна.
Она приподнялась на локте.
— Ровно в полдень.
— Сейчас восьмой час. Может, позавтракаем в том же кафе, что и вчера?
— Отлично!
Он провел пальцем по ее подбородку.
— Знаешь, чего я хочу?
— Догадываюсь. Я и сама не прочь.
Когда они удовлетворили свое желание, был уже девятый час и они были вместе в душе. Теплые струи ласкали их тела, но это было ничто по сравнению с лаской рук.
Завтракали они молча. Он машинально попивал кофе, она — апельсиновый сок. Оба старались отдалить неизбежный конец.
Молчали они и по пути в Атлантик-Сити. О чем было говорить? Реальный мир, от которого они убегали эти два дня, неумолимо вступал в свои права.
— Я ни о чем не жалею, — произнес Конор, когда они стояли в величественном холле гостиницы в Атлантик-Сити.
— Я тоже, — ответила Мэгги. Она посмотрела на часы: — Без четверти двенадцать. Думаю, мне пора поторопиться.
— Водитель тебя подождет. Ему за это платят.
Но оба знали, что это лишь попытка оттянуть неизбежное.
Мэгги нацарапала свой телефон на салфетке, выпрошенной у проходившей мимо горничной, Конор — свой на коробке спичек. Они договорились позвонить друг другу не раньше чем через неделю. Если их чувство за это время не остынет, значит, оно и впрямь серьезно, если же оно было не более чем вспышкой безумия — недели будет достаточно, чтобы это понять.