Элли не знала, что у Клер и Николь есть один секрет. Секрет этот лежал у Клер в портфеле — пачка фотографий, сделанных в прошлом месяце ее знакомым фотографом. Николь казалась на них вполне зрелой женщиной.
Сомнений не было: Николь — восходящая звезда, по сравнению с которой сама Клер не более чем средненькая модель. Умелая рука фотографа затушевала углы, подчеркнула округлости, придала взгляду глубину, которой не было в действительности. Когда Клер показала фотографии своему менеджеру Ли, та сразу же загорелась заключить с Николь контракт, что еще больше уверило Клер в том, что ее племянницу ожидает блестящее будущее. Ли, правда, была не та женщина — слишком жесткая и прямолинейная. Клер уже научилась с ней ладить, но молодой вспыльчивой девушке пришлось бы с ней трудновато.
Клер еще не показывала фотографий самой Николь. Она знала, что девочка совершенно сойдет с ума, решит бросить школу, переселиться в Нью-Йорк и целиком посвятить себя модельному бизнесу. Мэгги и без этого хватает проблем. Итак, фотографии пока оставались в портфеле, а Клер лихорадочно решала, что делать. Конечно, мир не погибнет без еще одной фотомодели, но честно ли это по отношению к Николь? В конце концов, это ее жизнь, ей и делать выбор. Пожалуй, ради такого и школу бросить не жалко, зачем ей школа? Год-другой работы моделью, если повезет, сможет обеспечить ее на всю оставшуюся жизнь. Она еще, глядишь, поможет самой Клер…
Мэгги скучала по Конору. Ей самой было трудно в это поверить. Она знала его всего два дня, но скучала по нему так, что сердце ныло. Какого черта она согласилась ждать целую неделю? Ей казалось, что она сойдет с ума без его голоса.
«Ты должна подождать, Мэгги! Пусть страсти немного улягутся, и ты поймешь, насколько серьезно твое чувство».
Советы давать легко. Нелегко лишь следовать им.
Неужели и впрямь можно так быстро влюбиться по самые уши? Нет, с ее взбалмошными сестрами такое вполне может случиться, но не с практичной, рациональной Мэгги. Однако похоже, той Мэгги О'Брайен больше не существует. На ее месте новая женщина — может быть, сумасшедшая, но счастливая. Во всяком случае, все, что ей нужно было делать сейчас, — это хранить свой секрет, чтобы через семь дней либо поведать о нем родне, либо забыть всю историю как кошмарный сон.
Николь увидела Мэгги, когда та выходила из машины. Не успела мать сделать шаг, как дочь завопила на всю округу:
— Ты постри-и-иглась?! — таким голосом, словно наступил конец света.
Мэгги посмотрела на дочь. Если бы ей самой было пятнадцать лет, она бы, пожалуй, среагировала на Николь примерно так же, как та на нее.