Услышав мой голос, попугай немедленно прекратил преследование и уселся на своем посту, распушив перья. Нил продолжал молотить себя по голове. Подскочив к нему, я схватила его за запястья.
— Нил! — крикнула я, глядя в его широко распахнутые глаза. Очевидно, он не слышал даже, как я вошла. — Нил, — повторила я мягче. Он по-прежнему выглядел испуганным. — Это всего лишь Джок, мой попугай. Помнишь? Ты просто чем-то потревожил его.
— Боже! — Он повалился на диван. — Боже, черт! Он так и налетел на меня! Черт. Я думал, это какой-нибудь тухлый индюк с того света! Думал, это мне примерещилось от ломки. Я так испугался!
Я огляделась. Раздвижные дверцы письменного стола были приоткрыты, на кухне, у шкафа с посудой — тоже.
— Что ты искал, Нил? Если ты воруешь мои вещи, чтобы продавать их, то, конечно же, Джок будет нападать на тебя. Я оставила тебя одного на пять минут. Только попробуй еще раз так сделать! Тебя и машина со слежкой не защитит.
Прикрыв лицо руками, он испуганно выглядывал на меня. На лице его был неподдельный страх.
— Господи, Кэсс. Я искал, чем ты моешь пол, и все остальное для уборки. Я и нашел, вон, под раковиной, — сказал он, показывая на ведро, стоявшее у мусорного бачка. — Я подождал, пока ты уйдешь, потому что знал, что ты мне не поверила. Я просто хотел сделать тебе сюрприз. — Он покачал головой. — Честно.
Мы стояли, уставившись друг на друга, и каждый был взбешен и измучен до предела. Я сдалась первой, поскольку ходила в частную школу дольше, чем он, и научилась быстрее признавать свою вину.
Я взглянула на Джока, который сидел на своем посту и с важным видом чистил перышки, и сказала:
— Прости.
Нил откинулся на спинку дивана, глотая воздух и вытянув свои худые ноги. Выглядел он крайне истощенным.
— Ничего, Кэсс. Я привык, что мне не доверяют. Но не привык, чтобы на меня так нападали. — И он посмотрел вверх с едва заметной улыбкой. — Был я похож на Типпи Хедрен в фильме «Птицы»?
— Да, только ты сильнее прыгал и вопил.
Мы помолчали.
— Ты не доверяешь мне, — печально произнес он.
— Ты только что сказал, что привык к этому. Но вообще-то нет, я не привыкла жить с наркоманом.
— Я уже две недели как не принимаю наркотики, — сказал он твердо.
Я удивилась:
— Но как же тебе это удается?
— Я знаю, звучит неубедительно, но это правда. Я ненавижу наркотики. Я решил бросить, когда впал в депрессию. Теперь мне лучше. Я курю только марихуану, да и лекарства помогают. Так что я хотел тут все вычистить в прямом и переносном смысле, а потом, во время ланча, я думал пойти в клинику.