Однако вышла заминка. В баре было темно, как в пещере. Пока я искала Сэма, мне пришлось вплотную подходить к каждой группе, заглядывать на каждый диван и стул в баре. Я отклонила два предложения присесть, три выпить и насладилась массажем ног, пока не нашла его. Он сидел на диване спиной ко мне с парнем и тремя подвыпившими девицами. Казалось, две из них готовы были хоть сейчас сесть на него. Да, со времен нашего школьного шахматного клуба все сильно изменилось.
Я покраснела от того, что мне понапрасну взбрело в голову, и повернула назад. Какая я была дура! Ему вообще на меня наплевать. Я прошла к своему столику, где Рон рассказывал нечто потрясающее. Он дошел как раз до середины байки о том, как он вылез из окна в школе-интернате и повесил трусы с лифчиком на флагшток. Джози была слишком навеселе, чтобы соображать, какую белиберду она слушает. Подол ее платья завернулся так, что виднелись кружевные резинки чулок. В эротической дымке на них фокусировался стеклянный взгляд Уильяма. По всем приметам ожидалась длинная ночь.
Так и вышло, поэтому с утра мое состояние было просто отвратительным. Я сидела на скамейке в парке, напротив дома Дэниела, хрустела чипсами и делала вид, что читаю журнал «Роллинг стоун». Я как раз пялилась в статью о Курте Кобейне, когда кто-то плюхнулся на скамью рядом со мной. Я подпрыгнула и, пожалуй, даже взвизгнула, как девчонка.
Это оказалась малышка с коричневыми волосами, заплетенными в длинные всклокоченные косички, одетая в белый пластиковый передничек поверх платья. Ей было годика три, не больше. Она умудрилась вымазать ванильным мороженым все лицо, как французский комик Марсель Марсо.
— Ты с папиной работы, да?
От напряжения у меня голова пошла кругом, когда я попробовала припомнить, кто же ее папаша. Вчерашнее общение с «голливудскими звездами» начисто отшибло мне все мозги.
— Ты здесь потому, что папа беспокоится о Роджере? Ладно, скажи ему, что с ним все хорошо. Ему только что побрили попу, но теперь все хорошо, все хорошо.
Моя голова трещала так, что я не решилась улыбнуться, а только спросила:
— Кто такой Роджер?
Она хихикнула, поддела язычком последний кусочек мороженого из вафельного стаканчика, который держала левой рукой, а потом захрумкала им, как будто жевала морковку.
— Он смешной. Вот он, прибежал. У него попка болит, — сказала девочка и показала на шелудивого терьера, который как раз пристраивался помочиться на малышку.
Она замахала руками и запрыгала на скамейке, болтая ногами. Только эти активные действия предотвратили гнусное поползновение, и пес с выражением недовольства опустил лапу.