— Никто так не подумает, готов поспорить, что мальчишка тоже не упомянет об этом. Он смотрел на тебя как на дьявола, а не как на человека. Кроме того, прошло уже довольно много времени с тех пор, когда Кемпы, захватывая Бенчли, оставляли его в живых, молодого, старика ли — без разницы. И они подумают, что ты не интересуешься пешками в этой игре, а ждешь встречи с крупными фигурами! — Кемп снова ухмыльнулся и ударил себя по бедру. — Эймсу Бенчли придется задуматься — о себе, о своем имени лучшего бойца долины Глостер всех времен!
— У него есть такое имя? — спросил Билли.
— Такое же большое, как и он сам. Увидишь, как его уважают!
— А что ты думаешь о нем?
— Я думаю… — медленно, но вполне искренне начал Кемп, — я думаю, что, если бы у меня была возможность встретиться с ним, я бы не использовал ее. Нет, я бы не стал бежать с поля боя на виду всего народа, но у меня нет никаких шансов победить Эймса, как и у любого из нас. Даже Соня Джо Уокер не справится с ним, не говоря обо мне. И Бак Мартин вряд ли имеет один шанс против трех победить Эймса Бенчли. А ты… я не уверен, Билли. Я могу только молиться и надеяться, чтобы ты одолел его… но я не уверен!
Не прекращая разговора, они выехали на широкий луг, в дальнем конце которого паслась группа бурых коров, а среди редко разбросанных деревьев бродил и другой скот. Спокойный и яркий солнечный свет заливал луг, ветер непрерывно шелестел в листве, и этот шелест напоминал журчание воды. Кемп замедлил ход и наконец полностью остановил свою лошадь.
— Ты находился на открытом месте, — встревоженно предупредил его Билли. — А если кто-либо из Бенчли услышал стрельбу и направился сюда…
Но Кемп даже не обратил внимания на его предупреждение.
— В старые мирные дни такая идиллия царила по всей долине, — печально произнес он, — но старых дней не вернешь. Молодежь женилась — Кемпы на Бенчли, а Бенчли на Кемпах, они разъезжались и ставили новые дома. Теперь никто не ставит новых домов. Теперь все держатся за то, что имеют, и рады, что могут удержать это. Старших интересует только охота на людей, а молодые выросли, так и не познав ничего, кроме войны. Сама мысль о работе заставляет их смеяться. Они валяются по домам, играют и пьют самогон, который не выдержало бы даже сердце гиганта, и постоянно говорят о том, что они сделают, когда встретят Бенчли. Но десять лет назад таких лугов, как в долине Глостер, было много.
Он покачал головой и пустил свою лошадь в резкий галоп, не сказав больше ни слова, но Билли Буэл увидел перед собой нового Уильяма Кемпа, совсем не похожего на того человека, которого, как ему казалось, он хорошо знал. Он вдруг почувствовал, что в этом монстре из страны, где не прекращалась вражда, сохранилась капля настоящей нежности. И понял, как сильно и как страшно изменили Кемпа проклятые девять лет войны.