И еще — я слышал, что он убил молодого Хью Кемпа, и поэтому, когда я встречусь с ним — а я постараюсь с ним встретиться, — я поговорю с ним по-своему.
И вот что. Я вернул тебе нож и револьвер, потому что понимаю, как тяжело потерять оружие в первой схватке. В твоем возрасте это доставило бы мне немало горя. Используй свое оружие с пользой, сынок. Научись как следует стрелять. И не пали без серьезной необходимости. А если тебе придется взять кого-то на мушку, будь уверен, что стреляешь наверняка. Все, что я прошу: когда в следующий раз ты задумаешь убить какого-нибудь парня, не делай это из-за кустов. Шагни вперед и окликни его, дай ему шанс выхватить оружие. Договорились?
Изумление постепенно сошло с лица Гарри Раньона, и на нем появился свет понимания.
— Договорились! — хрипло ответил он. — И… Мне стыдно, Билли Буэл! — Он протянул здоровую руку. — Я не имею права просить об этом, но я хотел бы пожать тебе руку, Буэл.
— Конечно, сынок!
Их ладони встретились, и рука Раньона на мгновение задержалась в руке Билли.
— Ты показал мне новый взгляд на вещи, включая и на себя самого. Я никогда не забуду об этом. И я хотел бы, чтобы Небо послало тебя на нашу сторону, Буэл. Это все!
Повернув лошадь, мальчик поспешил умчаться, как будто испугавшись, что проявит слабость перед другим человеком.
Что касается Билли, то он без единого слова отправился вслед за Уильямом Кемпом по дороге, с которой они только что свернули. Кемп ждал его. Все возбуждение улеглось, и на лице своего спутника Билли прочел только обычную мудрую озабоченность. Тем не менее Билли решил вернуться к прерванной теме.
— Пока я нахожусь в долине Глостер, — твердо сказал он, — я не собираюсь терпеть здесь убийств из-за угла и не собираюсь убивать таким же способом. Готов побиться об заклад, Кемп, я буду сражаться честно и открыто с любым, кто захочет повстречаться со мной, но не более. Если тебе этого недостаточно, мы расторгнем сделку.
Уильям Кемп покачал головой. Если сохранение жизни одному из врагов и задело его, тем не менее он больше не выказывал Буэлу свое неудовольствие.
— Ты стоишь пяти сотен, — спокойно ответил Кемп, — независимо от того, как ты дерешься. — Он тихо рассмеялся, причем в его смехе звучала нотка радости. — Знаешь, о чем я сейчас думаю?
— О чем?
— Я думаю о том, как будет выглядеть Эймс Бенчли, когда ему расскажут о тебе, о том, как ты уклонился от первого выстрела, как выстрелил на вспышку и поразил своего противника, а затем, как ты рванулся в заросли, полностью уверенный, что попал в цель.
— Но я не был полностью уверен, — мрачно возразил Билли. — Я потерял голову от мысли, что кто-то осмелился выстрелить по мне из-за укрытия. Я сошел с ума, Кемп, вот и все!