— Разве не я его поймал два месяца назад? Разве не работал с ним с тех пор каждый день?
— Но, Рикки, разве он не был свободен до этого всю жизнь?! Разве он не охотился с волками и…
— Нет. Он охотился на волков!
— Со своими мозгами и зубами Барни жил как дикое животное. Неужели ты думал, что сможешь его укротить за одну минуту?
— Два месяца — не одна минута, Лу. Ты говоришь глупости.
— Два месяца? Но, Рикки, раны от твоего капкана на его ноге едва зажили!
— Пусть так, — проворчал Ричард, трогая разбитую губу, — но я устал от этого болвана. Он не достоин того, чтобы жить. В нем нет ни капли ума.
— Отдай его мне, Рикки.
— Я не оставлю его возле дома. Кроме того, я собираюсь поучить его уму-разуму. Я хочу…
— Научить, убив? Рикки, дорогой, отдай мне Барни!
— Никогда!
— Тогда попробуй его продать.
— Только идиот заплатит за Барни десять долларов. Все знают, что такое этот пес.
— Посмотри, — прошептала девушка. Она показывала за спину Рикки. Моррис обернулся и увидел очень странную картину: огромный коричневый пес стоял, задумчиво наклонив голову набок, и смотрел в лицо Кадигана.
— Он знает его! — изумленно выдохнула Лу.
— Знает волка? Какие глупости! — Но когда Ричард говорил это, его голос понизился от уважения и благоговейного страха.
Глава 13
БЕЗ РЕВОЛЬВЕРА И ДУБИНКИ
Эта сцена говорила о самом Кадигане гораздо больше, чем о стоявшем перед ним животном. Какая-то страстная идея светилась в глазах Денни, отражаясь на лице, сделав его черты более напряженными и утонченными. Не отводя взгляда от собаки, он медленно произнес:
— Поговорим насчет пса… Я готов заплатить за него десять долларов, приятель.
Взгляды девушки и ее брата, одновременно вспыхнув, встретились, словно они обменивались мыслями. Затем оба посмотрели на Кадигана.
— Поговорим о покупке, — ответил Ричард. — Но я не уверен, что хочу его продать.
— Почему нет? — внезапно и решительно спросила Лу. — Почему нам не продать Барни, Рикки, если мы ничего не можем с ним сделать? Бедный Барни!
При этих словах Кадиган оторвал взгляд от собаки и впервые взглянул на девушку.
Откровенно говоря, Денни уже успел заметить ее лицо и фигуру, но обратил на нее не больше внимания, чем на силуэт, вырезанный из картона. Он никогда не интересовался женщинами. За всю жизнь Кадиган посмотрел в глаза только своей матери перед смертью и Софи Престон перед окончанием школы. Однако сейчас, когда он повернулся к Луизе Моррис, Денни показалось, что в его мозгу приоткрылась дверь, пропустив внутрь поток солнечного света. Этот свет исходил от очаровательного лица Луизы и из ее глаз. Щеки девушки загорели не меньше, чем тонкие, изящные, но сильные, как у мальчишки, руки. Она и улыбалась как мальчишка. На правой щеке при этом появлялась ямочка, но взгляд определенно принадлежал женщине, а не подростку. Кадигану ее глаза показались прекрасными. Так первопроходец восхищается раскинувшимся перед ним девственным берегом.