Глава 17
БАРНИ ПОСЕЩАЕТ ГОСТИНИЦУ
Было около полуночи, когда Кадиган зашевелился во дворе дома Морриса; хотя он ничего не ел с полудня, но не чувствовал голода. Если бы даже он замерз, то холода все равно не ощутил бы, равно как и одежды на себе. Каждую клеточку его тела переполняло неизбывное счастье и полное удовлетворение. Впервые в жизни он приблизил к себе другое существо, которое могло прийти по первому его зову и оставаться с ним, если он прикажет сделать это.
Теперь, когда он поднялся на ноги, Барни стоял рядом и веревка была больше не нужна. Кадиган вышел со двора, и Барни затрусил рядом, изредка касаясь своей гигантской головой ноги хозяина. Но Денни продолжал держать пса на привязи. Кто знает, как он поведет себя, если кто-то посторонний осмелится приблизиться к нему?
Они поспешили по улице по направлению к гостинице. Кадиган намеренно выждал, пока не наступила ночь и в вестибюле не рассеялась толчея. Свет масляной лампы падал на стоявший в центре стол, за которым уже никого не было. Приезжие, как правило, не появлялись в Гормане ночью. Кадиган пошел вперед, слегка натянув поводок, и пес, вопросительно заглянув ему в лицо и слегка помахав хвостом, последовал за ним.
Ему не очень-то нравилась затея хозяина. За свою долгую лесную карьеру дикий пес отлично усвоил несколько важных вещей, которых надо бояться. Если он шел по следу рыжей рыси, даже очень крупной, отступать с поджатым хвостом не имело смысла, потому что мощные челюсти Барни могли справиться с целой сворой домашних собак, не говоря о кошке. Если пес чуял запах могучего волка, то тайно преследовал зверя до тех пор, пока не увидит его, а потом гнал до полного изнурения! Когда волк выдыхался, убить его не составляло особого труда. Коварству зверя Барни мог противопоставить равные жестокость, хитрость и ловкость, подкрепленные кое-чем еще — умом собаки! Чувствуя в себе силу, легкость и проворство, он преследовал жертву ради собственного удовольствия и убивал — много раз; шрамы от волчьих зубов скрывала его густая шерсть. Итак, Барни мог убивать волков и всех меньших хищников тем более. Кстати, часто, когда наступали зимние невзгоды, он нападал и на огромного лося, кружил около него, пока не появлялась удобная возможность для атаки и решающего прыжка.
Таков был диапазон разрушительной силы Барни, однако даже он имел границы. Мистер Гризли, например. Пес знал, что он ему не по зубам, и хотя порой и следовал за медведем, наблюдал за ним издали, но всегда проявлял удивительную мудрость и не вступал в борьбу с опасным гигантом. Существовал к тому же горный лев, трусливый, но жестокий боец, который мог распороть брюхо Барни одним ударом своих острых как ножи клыков. Когда-то, давным-давно, пес случайно столкнулся с молодым львом и все-таки убил его, но целый месяц зализывал раны, которые едва не оказались смертельными. Этот важный урок он запомнил на всю жизнь. Кроме львов и всех других хищников, вместе взятых, имелся еще более ужасный и изощренный противник.