Они вошли порознь и сели за разные столики. Молли с явной неприязнью поглядывала на трех последних. Они выглядели чужаками — выходцами из восточных штатов, а она относилась к людям из тех краев да и к восточным штатам в целом приблизительно так же, как ирландцы к англичанам.
Но на Джексона посматривала с симпатией. Его улыбка была такой искренней, темные глаза такими дружелюбными и яркими, да и сам он казался таким молодым и изящным, что в сердце Молли проснулся материнский инстинкт. Так что она не могла не задержаться возле его столика, после того как поставила на него чашку с кофе. Джексон поднял на нее глаза, в которых Молли прочла благодарность. Почему другие не могут так смотреть и улыбаться?
— Ну, казалось бы, что стоит улыбнуться? — вслух прокомментировала она свою мысль. — Но здесь это такая редкость! Стоит ребятам пожить в Нииринге хотя бы немного, с их лиц напрочь сдуваются улыбки. Вот погодите, потянет февральским «северником», он и вам так заморозит лицевые мышцы, которыми улыбаются, что они останутся застывшими на веки вечные. Вы ведь новичок у нас, не так ли?
Джексон ответил, что она не ошибается, и они немного поговорили. Что он собирается делать? Да сам толком еще не знает, наслышан только, что в здешних горах хорошая охота, вот и решил попытать счастья. Умеет ли пользоваться ружьем? Да, конечно.
Молли не могла не ухмыльнуться, потому что сама была на редкость хорошим стрелком, законной владелицей личного винчестера и револьвера «кольт», а главное, знала, как ими пользоваться.
— Вы должны быть уверены в меткости своего глаза, когда начнете выслеживать оленя, — заявила она. — Местные олени чуют человека за милю, а ружье — за целых пять миль. В ту же секунду, как заметят, пускаются наутек широкими прыжками, и поминай как звали! Хороший матерый самец в этих местах даже не скачет по горам с уступа на уступ, а пролетает их, как ястреб. Надо стрелять не менее чем с пятисот ярдов, если хотите отведать оленины.
— Ну что ж, тогда придется рассчитывать только на удачу, — отозвался Джексон.
— У вас тут есть какие-нибудь знакомые? — полюбопытствовала Молли.
— Нет, я просто катаюсь по стране. Отец считает, что мне полезно пожить немного походной жизнью. Говорит, мне не мешает малость огрубеть, так как пока я учился в школе, слишком изнежился.
— Да уж! В наших краях миндальничать не любят — обтешут вас в два счета, — угрюмо подтвердила Молли. — Здесь вас быстро заставят или озвереть, или убьют. Местные — суровый народ. Взгляните хотя бы на тех, кто сидит в этом зале. Свирепые ребята, не так ли? Только поэтому и выжили, что научились скалить зубы и огрызаться налево-направо. — Она скрестила на груди руки, на которых вздулись не по-женски рельефные мускулы.