Люди из отряда шерифа охотились за Джексоном до самых сумерек, но делали это без особого энтузиазма. Возможно, конечно, они и проявили бы больше рвения, ели бы сам маршал не пострадал во время заварушки в отеле.
Падая, он повредил бедро и сильно разбил бок, а потому уже не мог держаться в седле с присущей ему железной выдержкой.
В результате преследователям пришлось вернуться в Нииринг с пустыми руками. Их сердца болели гораздо больше, чем тела от долгой скачки, — ведь они упустили возможность прославиться. Слава, можно сказать, была уже у них в руках, и ее с лихвой хватило бы на каждого, если бы Джексона удалось упрятать за решетку. Тогда каждый участник этого события приобрел бы известность и заслуженное уважение. А какой мужчина не хотел бы с гордостью заявить: «Джексон? Да я был среди тех, кто его брал!»
Эти слова можно было произнести как бы вскользь, но все, кто при этом присутствовал бы, и сколько бы людей там ни было, все тотчас же обратились бы в слух. В любом салуне, в любой пивной такому человеку всегда была бы обеспечена благодарная аудитория и известность его долго не померкла бы.
Но желанный приз ускользнул из рук, и люди из отряда шерифа, терзаясь в душе, вернулись в Нииринг не солоно хлебавши. Уже в отеле, когда они расселись в обеденном зале в ожидании ужина, время от времени поглядывая на дырку в деревянном потолке диаметром с полдюйма — след от пули из пушки Арнольда, маршал произнес небольшую речь.
— Джексон снова меня побил, — сказал он. — Сделал из меня дурака, точно как и пообещал. Но со свежими силами мы вновь пустимся в погоню. Думаю, он не ушел далеко. У меня есть причины так считать. Каждый, кто пожелает принять в этом участие, получит от меня в день по два доллара сверх обычной оплаты. Сейчас, ребята, повремените с ответами. Обдумайте все хорошенько, а утром сообщите о своем решении. Вендель, пройдем со мной, поможешь мне кое-что отнести. Я хочу с тобой поговорить.
Вендель считался его правой рукой. Он был простым ковбоем, с дубленой шкурой, почерневшей от зноя и ветра, спокойным, предпочитающим особенно не выделяться, но боец первоклассный, не ведающий страха. Вендель оконфузился лишь один раз в своей жизни — именно в этот злополучный день, когда послал пулю не в извивающуюся на полу парочку, а прямо перед собой, и она просвистела у уха бродяги, который вскочил из-за столика. Кажется, его звали Питом. Ошибка обошлась Венделю дорого — на его скуле весь день багровел и распухал синяк.