— Значит, я убегу и оставлю вас одних, так? — язвительно спросил он.
— Ну конечно же!
— Вы же знаете, что я не сделаю этого, — произнес Майкл мрачно.
— Не сердитесь, — успокоила его Нэнси. — Мы не хотим, чтобы вы рисковали из-за нас.
— Я остаюсь, черт возьми! — выругался он. — Но у меня волосы дыбом встают, я уже чую запах крови.
Он говорил безжалостно. Миссис Уэр что-то зашептала, было видно, как она вся дрожит.
— Вы дрожите уже сейчас, — воспользовался этой минутной слабостью Рори, — но вас просто затрясет, когда вы услышите визг атакующих краснокожих. Это будут уже не люди, а демоны. А ведь речь идет не только о вас.
Женщина тяжело опустилась в кресло, все еще сжимая руку дочери.
— Нэнси, — тихо произнесла она, — ты должна уйти! Он прав, тебе нужно спасаться.
— А ты?
— Я остаюсь. Знаю, что это неразумно и что Дин тоже приказал бы мне уйти, если бы был здесь, но я не могу бросить тот дом, в который он вернется и где он надеется найти меня. Меня просто что-то не отпускает.
Майклу показалось, что перед ним не убитая горем женщина, а римский легионер, охраняющий свой пост, на который неотвратимо надвигается опасность, и ничто не может заставить его уйти, кроме приказа центуриона. Между этими временами лежали века, но дух был тот же.
Гнев его сразу улетучился, остались только жалость и печальное понимание. Они были не такие люди, как он сам. Он и раньше чувствовал это, но только сейчас осознал пропасть между собой и ними.
— Вот видишь, Рори, — произнесла девушка, — мама не пойдет. Если бы она и согласилась, то я бы осталась. Папа думает, что мы здесь, и когда начнется стрельба, он будет пробиваться к нам. Я не хочу, чтобы его встретил пустой дом.
Мать добавила, стараясь выглядеть бодро:
— Может быть, индейцы нападут только на солдат. Мы же не сделали апачам ничего плохого.
— Вы не понимаете, как это воспринимают апачи, — сказал Майкл. — Если краснокожий погиб от рук бледнолицего, то виноваты в этом все бледнолицые. А если индейца из племени апачей убивает индеец из племени команчей, то виноваты все команчи. Точно так же они относятся и к нам. Мы, по их мнению, обыкновенное племя. Так что они не пощадят никого. Для них все равно — скальп мужчины или скальп женщины, последний даже лучше, его легче снять.
Миссис Уэр снова задрожала, но, стоя на своем, отрицательно покачала головой.
— Как это ни печально, Рори, но я должна сделать то, что считаю нужным.
— Ладно, — ответил тот, — не буду больше спорить. Только поймите, если сюда не ворвутся индейцы, то мексиканцы уж точно поднимут бунт и убьют вас из-за серебра.