Часть монастырской территории была по-прежнему открыта для посещения, но стоило только Цимбаларю сунуться к воротам, прорезанным в глухой кирпичной стене, за которой, собственно говоря, и проходила жизнь иноков, как дорогу ему преградили двое черноризцев, больше похожих на ряженых театральных статистов, чем на слуг божьих.
— Мирянам сюда входить не полагается, — с поклоном произнёс один из них, курносый, словно мопс.
— Какой же я мирянин! — предъявив удостоверение, ухмыльнулся Цимбаларь. — Я посланец самой преисподней.
— Бензином и табаком от вас действительно попахивает, а вот зловония серы почему-то не ощущается, — осклабился другой черноризец, чьи проколотые уши выдавали бывшего пижона.
Курносый, суровым взглядом осадив своего чересчур дурашливого напарника, сказал:
— Власть мирская, даже осенённая державным орлом, не простирается дальше этого предела. — Он указал на стену. — Сюда вы можете войти только с позволения патриаршей канцелярии.
— Да не лезу я на вашу территорию, — сделав шаг назад, примирительным тоном произнёс Цимбаларь. — Но вызвать сюда нужного мне человека вы можете?
— Если только он сам согласится на это, — ответил курносый.
— Согласится, согласится, — заверил его Цимбаларь. — Скажите, что я прибыл за благословением.
— Тоща сообщите, который из братьев вам нужен?
— Вертипорох Станислав Несторович.
— Свои фамилии братья оставили в миру. И никаких Станиславов здесь отродясь не было. Это языческое имя.
— Одну минутку! — Еле сдерживаясь, чтобы не чертыхнуться, он набрал на мобильнике Людочкин номер.
Черноризцы, добровольно отказавшиеся от многих благ цивилизации, с интересом наблюдали за ним. Ожидание затягивалось, и, когда девушка наконец ответила, он еле узнал её голос.
— Ты спала? — поинтересовался Цимбаларь.
— А как ты думаешь? Имею я право отдохнуть после бессонной ночи?
— Тогда прости, что разбудил. Но ты мне утром устроила точно такой же фокус. Так что мы в расчёте... Я, между прочим, звоню из монастыря. Говорят, что никакого Станислава Вертипороха здесь нет.
— Ох, я совсем забыла тебе сказать, что сейчас его зовут братом Симеоном, — спохватилась Людочка.
— Симеонов у нас сколько душе угодно, — сказал курносый, слышавший весь этот разговор. — Какой именно вам нужен?
— Пожилой, лет восьмидесяти. Украинец.
— Тогда всё ясно. Ступай за Симеоном, который состоит экономом при трапезной. — Курносый кивком отослал напарника.
Когда тот удалился, Цимбаларь самым задушевным тоном предложил закурить.
— Я дал зарок воздерживаться от мирских соблазнов. — Курносый перекрестился.