Голосом, который был выше ее обычного по меньшей мере на октаву, она сказала:
— Ну-ка, посмейте только!
Джейк подавил недоверчивый смешок. Саша подняла голову, и надежды на спасение моментально улетучились.
Влажные и удивительно мягкие губы Джейка приникли к ее губам. Очарованная их нежностью, Саша почувствовала, как загоревшаяся кровь, словно расплавленная лава, потекла по жилам.
Вцепившись в рубашку Джейка, она поднялась на цыпочки. Шестисантиметровые подошвы сандалий помогли ей преодолеть разницу в росте.
И затем он принялся оглаживать ее спину от плеча до талии… и ниже. Когда, подхватив Сашу за бедра, Джейк прижал ее к своему напрягшемуся телу, ей захотелось сорвать мешавшую им одежду.
Его язык не был агрессивен; она ощущала таившийся в нем соблазн и чувственное нетерпение.
Они вели себя так, словно в ближайшем будущем у них не было ничего, кроме желания понять, что происходит между ними.
Бум-бум! Бум-бум! Удары сердца напоминают ей стук барабанов в джунглях в старых фильмах о Тарзане. Или это бьется сердце Джейка? Воздух пронизан электричеством, она чувствует его всем телом.
Саша потерлась щекой о рубашку Джейка. Пожалуйста, не отпускай меня, безмолвно взмолилась она. Просто останься здесь, вот так, на несколько лет. Или, еще лучше, давай поднимемся в спальню, где стоит большая кровать, и…
Едва слышное кряхтенье заставило ее затаить дыхание.
— Персик! — выдохнула Саша, отстраняясь от Джейка. Она едва не забыла о своей маленькой гостье!
— Подождите минутку, я поставлю ее колыбель, — спокойно сказал Джейк. — Куда отнести ее?
— Наверх, я думаю. В мою спальню.
Саша держала младенца на руках, пока Джейк устанавливал плетеную колыбель на стол, с которого ему пришлось убрать разные вещи, включая фотографии ее семьи.
— Простыни нужны?
— Посмотрите внизу, в бельевом шкафу. Наволочка прекрасно подойдет. Потом я распакую вещи и выстираю ее постельное белье.
— Внизу, — пробормотал Джейк, не двигаясь с места.
Неужели ему тоже трудно сосредоточиться?
Поделом ему за то, что он открыл дверь, которая, как думала Саша, закрылась для нее навсегда.
— Может быть, принести из гостиной кресло-качалку?
Джейк надел на матрасик наволочку.
— Вы верите в укачивание младенцев?
Саша посмотрела на него так, будто он лишился рассудка.
— Для чего же, по-вашему, были изобретены эти вещи?
— Я помню, что когда-то мы обсуждали это, но, прежде чем пришли к решению, Тимми подрос, и его не нужно было укачивать, — для сильного сексуального мужчины, который может добиться своего в любой ситуации, Джейк явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Кресло из гостиной? переспросил он.