— Слушайте, приятель, мне неудобно занимать ваше время. Я знаю, что вы заняты. Мне говорили, вы пишите статьи в газету.
— Нет проблем, — ответил Квиллерен. — Я рад, что могу немного отдохнуть.
Он следил, как глаза антиквара шарили по комнате, то и
дело возвращаясь к столу — аптекарскому столу со множеством
миниатюрных ящичков. На крышке этой внушительной конструкции
находилось несколько оловянных подсвечников, чучело совы,
жестяная коробка, стопка конвертов и уставшее от постоянной
работы радио.
— Меня интересует, — сказал Прантц, — старая аппаратура: детекторные приемники и тому подобные вещи. Не так-то легко их найти… Ну, извините за беспокойство.
— Я как-нибудь зайду, посмотрю на ваш магазин, — сказал Квиллерен, выпроваживая Холлиса из комнаты.
— Конечно! Он немного необычный, но тем и интересный!
Журналист глянул на обувь Прантца.
— Слушайте, вы давно купили эти ботинки? Мне нужны как раз такие
— Они уже старые, — ответил Прантц. — Я и не помню, где покупал. Ботинки как ботинки.
— Подошвы не скользят?
— Да нет, хотя понемногу начинают стираться.
Антиквар ушел, так почему-то и не предложив журналисту взглянуть на подошвы, и Квиллерен сразу же позвонил Мэри Дакворт.
— Что вы знаете о Холлисе Прантце?
— Немного. Он здесь недавно. Продает «Антик-технику».
— Я обратил внимание на его магазин в первый же день. Больше похож на мастерскую по ремонту телевизоров.
— У Холлиса какие-то нелепые идеи.
— Насчет чего?
— Доктрина ускорения устаревания. Честно говоря, я еще не разобралась, то ли он — гений-пророк, то ли психопат.
— Он был в дружеских отношениях с Коббами?
— Он старается быть в таких отношениях со всеми. Иногда даже слишком. А почему вы интересуетесь Холлисом?
— Прантц только что приходил, пригласил меня в свой магазин, — объяснил журналист. — Кстати, вы никогда не были в особняке Элсворта?
— Нет, но я знаю этот дом. Из песчаника, в итальянском стиле, на Пятнадцатой.
— Вы всегда берете с собой Хепльуайта, когда идете на
дело?
— Вы имеете в виду воровство в заброшенных домах? Я никогда этим не занимаюсь. Я имею дело только с английским антиквариатом восемнадцатого века!
Квиллерен повесил трубку и поискал взглядом Коко.
— Выходи, старик, есть для тебя задание!
Коко не отвечал, но Юм-Юм не сводила взгляда с третьей полки книжного шкафа: это означало, что кот уютно устроился за книгами.
Журналист извлек Коко из его укрытия и показал сиамцу специальную «сбрую» — хитрое переплетение голубых кожаных ремешков и белых шнурков.
— Помнишь, что это такое?
Коко не носил «сбруи» с того дня ранней осени, когда спас Квиллерену жизнь. Теперь он безропотно дал запрячь себя и застегнуть ремень на пушистом белом животе, только возбужденно мурлыкал с хрипотцой.