— Репортеры по природе своей должны быть настойчивыми.
— Это ее упорство поставило меня в затруднительное положение. Я должна ей незамедлительно ответить. Далтон уже подходил ко мне сегодня с этим вопросом. Оба сейчас ждут от меня ответа.
Резко приблизившись к супруге, президент схватил ее за руку и выхватил у нее маленькую желтую таблетку. Затем извлек из ее сумочки пузырек и, опустив туда таблетку, закрыл крышку.
— Я не могу без них, Дэвид!
— Нет, ты не будешь больше их принимать! И это тоже. — Он отнял у нее бокал с вином и отставил его в сторону. — Так не лечатся.
— Но это всего лишь второй бокал!
— Третий. Ты говоришь мне не правду, Ванесса.
— Ну хорошо, я сбилась со счета. Велика важность. Я…
— Не будем о вине. Поговорим об этой репортерше. Ты сама себя поставила в затруднительное положение. Она ведь не звонила тебе, пока ты не встретилась с ней пару недель назад. Все ведь из-за этого?
Его в тот же день проинформировали о встрече жены с Барри Трэвис, и потому он не удивился желанию репортерши взять интервью у супруги. Единственное, что его беспокоило, это то, что без согласования с ним жена инициировала встречу с представителем прессы. Ванесса плюс какой-нибудь репортер с ненадежной репутацией — такая горючая смесь не сулила ничего хорошего.
— Ты следил за мной? — выпалила она.
— Почему ты пошла на это, Ванесса?
— Мне надо было с кем-нибудь поговорить. Это что — преступление?
— И ты выбрала журналистку? — Он скептически поморщился.
— Она написала мне трогательное письмо. Я подумала, что это как раз тот человек, с кем было бы приятно побеседовать.
— В следующий раз, когда у тебя появится такое же желание, пригласи священника.
— Ты делаешь из мухи слона, Дэвид.
— Если проблема ерундовая, то почему ты не сказала об этом мне?
— Проблема и впрямь была чепуховой, пока Барри не попросила меня об интервью перед телекамерой. До этого о нашей с ней встрече никто не знал. Она обещала мне, что все останется между нами. Я искала хоть кого-нибудь — женщину, — чтобы можно было выговориться.
— О чем?
— А как ты думаешь? — закричала она. Ванесса подошла к столу, взяла бутылку с вином и демонстративно отхлебнула.
Он пытался держать себя в рамках.
— Ты сама на себя не похожа. Ванесса.
— Ты чертовски прав — я не в себе. Поэтому будет лучше, если сегодня вечером ты пойдешь без меня.
Этот прием, устроенный в честь делегаций из скандинавских стран, должен был стать первым ее официальным выходом после трагической смерти Роберта Растона. Казалось, этот небольшой прием вполне подходил для выхода первой леди после долгого перерыва. До этого она избегала всяческих приемов, но три месяца — срок достаточный. Избиратели вновь желали видеть ее такой же активной и деятельной, какой она была до трагической смерти сына.