Пожимая руки и дружески похлопывая друг друга, оба играли каждый свою роль. У агента Секретной службы не закралось ни грана сомнения в их радушии. Слухи о размолвке между ними упорно отрицались. Да, Грэй покинул Белый дом, но их дружба, по общему мнению, осталась такой же крепкой, как и прежде, а может, стала еще крепче после успешно завершенной миссии.
Меррит употребил все свое искусство перевоплощения, чтобы скрыть ту ярость, которую вызывал в нем этот человек. Еще минуту назад он вспоминал о Бондюранте как о незаурядном стратеге, и вот он здесь, собственной персоной! Словно в подтверждение мнения президента. Прекрасно спланированная акция! Грэй знал, куда шел, и объявился без доклада, безоружный. Сотрудники Белого дома хорошо его знали и не могли заподозрить ничего плохого, ведь он пришел всего-навсего навестить своего товарища, пусть даже товарищ этот был президентом Соединенных Штатов.
Что больше всего раздражало Меррита, так это то, что он вынужден был продолжать подыгрывать Грэю до тех пор, пока не выяснит, с какой целью тот явился. Когда они остались вдвоем, Меррит подошел к бару и спросил:
— Чем тебя угостить?
— Чем угодно.
Меррит налил апельсинового сока себе и Грэю.
— Черт побери, как я рад тебя видеть! — сказал он, подняв стакан.
— Я отвлекаю тебя от тренировки. Извини.
— Я как раз заканчивал. Силы уже не те, не могу заниматься, как прежде. — Дэвид недовольно поморщился.
— Очень сомневаюсь.
— Ты не будешь возражать, если я ополоснусь в бассейне?
— Конечно, нет.
Меррит снял шорты и бросился в бурлящую, пузырящуюся воду, над которой поднимались клубы пара.
— Ощущения великолепные! Хочешь присоединиться?
— Нет, спасибо. — Грэй поставил на край бассейна стул и устроился поудобнее.
— Ты совсем поседел, — произнес Меррит.
— Наследственность, — ответил Грэй. — Разве я тебе не говорил, что мой дед поседел очень рано?
В целом же Грэй Бондюрант не изменился. Он все еще был сильным и крепким. В нем чувствовалась уверенность. Человек, который прошел путь от автопарка до Белого дома, редко бывает завистлив, но именно зависть являлась причиной ненависти к Грэю.
Дэвид был красивее, может, даже ум нее. И крепок физически.
Но в Грэе угадывались внутренний стержень и мораль, которые позволяли ему смотреть окружающим прямо в глаза. Даже в старые добрые времена, когда они вместе служили и обитали в одной казарме, Меррит не выдерживал испытующего взгляда Грэя. Он кипел от злости, наблюдая, с какой легкостью и спокойствием Грэй следовал законам чести и благородства. За это Дэвид ненавидел его еще больше.