— Я и не считаю, что ты сумасшедшая. Просто в последнее время ты находилась под воздействием сильного стресса и…
Она оттолкнула его в сторону:
— Прекрати обращаться со мной, как с душевнобольной и выслушай. Понимаешь, Мэт, они…
— Прежде всего, кто такие они, о которых ты все время твердишь.
— Да почти все, кто :обладает здесь хоть каким-нибудь авторитетом и властью. Могу назвать по крайней мере с десяток так называемых достойных граждан.
Она стала выкрикивать фамилии одну за другой, но Мэт снова перебил ее:
— И ты утверждаешь, что все эти люди причастны к кастрации и распятию на кресте? Не говоря уже об убийстве бродяги, — Мэт скептически приподнял брови. — Кендал, будь более благоразумной. Неужели ты думаешь, я поверю в подобные сказки?
— Ты все отлично знаешь.
Он недоуменно вскинул голову.
Кендал, содрогнувшись, продолжила:
— Я ни слова не сказала о распятии на кресте.
Взгляд ее неожиданно упал на кучу грязной одежды на полу. К перепачканным грязью сапогам прилипли веточки и сосновые иголки. Кендал также почувствовала легкий запашок костра, исходивший от сваленной в груду одежды.
Она медленно подняла глаза и в упор посмотрела на Мэта. Он спокойно выдержал взгляд Кендал, а выражение его лица сделалось бесстрастным.
— Ты был там, ведь так? ~ хриплым от волнения голосом прошептала она. — Ты один из них. И Гиб тоже.
— Послушай, Кендал… — Мэт попытался ее удержать. Она повернулась и побежала, но уже через секунду Мэт схватил ее за воротник жакета и она оказалась в западне.
— Отпусти немедленно! — Кендал повернулась и, потянувшись руками к мужу, попыталась расцарапать ему лицо. Она почувствовала своего рода удовлетворение, осознав, что усилия достигли цели, когда Мэт взвыл от боли.
— Нет, просто так вы от меня не отделаетесь, надеюсь, вы понимаете это, мисс Баттински?
В ответ она ударила его локтем в солнечное сплетение. Тот от неожиданности и боли выпустил ее, и Кендал вновь рванулась к двери. Впрочем, мгновение спустя она снова оказалась в плену.
Кендал попыталась бороться и сделала отчаянную попытку высвободиться, но ему удалось скрутить ее. На этот раз лицо Мэта исказилось от ярости. Брызгая слюной, он склонился над ней и закричал прямо в лицо:
— Желаешь побеседовать с шерифом? Или с начальником полиции? Сделай одолжение. Только ничего не выйдет. Они там, вместе со всеми.
— Да кто вы, черт побери, такие?
— Братство. Мы справляем правосудие по-своему, поскольку так называемая демократия и созданная ею законодательная система преследует людей, нам подобных. Она, видишь ли, целиком на стороне всяких ублюдков. Таким образом, чтобы как-нибудь выжить, нам приходится иногда делать грязную работу собственными руками.