Звук неожиданно прозвучал, как пушечный выстрел в тихой обители, и Джон в недоумении нахмурился. Секунду он постоял, прислушиваясь, и с облегчением разобрал шум вновь льющейся воды в душе. На поиски оружия все еще оставалось несколько минут.
Она слишком умна, чтобы выбросить револьвер. Даже если она не собиралась пристрелить лично его, Джона — чего он, собственно говоря, не исключает, — то уж наверняка сохранила его для самозащиты. Вполне возможно, что сектанты уже давно обыскивают каждый куст в округе в надежде выйти на нее. Нет, оружие она обязательно сохранила.
Джон обыскал ящики гардероба с вещами Кендал. При этом он старался не нарушить порядок, в котором были аккуратно разложены трусики и бюстгальтеры. Не обнаружив ничего и в бюро, он повернулся к кровати и пошарил между матрацем и пружинами, хотя и не надеялся найти там что-либо, поскольку в таких местах обычно многие хранят оружие, а он в этом смысле оригинальностью не отличался.
Далее он обыскал верхнюю полку буфета, затем переместился на пол. Ползая по полу, он высматривал хотя бы чуточку отставшие паркетные планки, где мог находиться пистолет, но тщетно. Прикроватные тумбочки также оказались пустыми.
Шум воды в душевой прекратился.
Джон почесал затылок в ощущении собственного бессилия. Что же ему предпринять? Решение непременно следует найти — и найти быстро. Немедленно.
Его первое впечатление о Кендал Дитон Бернвуд оправдалось. Женщина оказалась талантливейшей лгуньей. У нее хватило интеллекта и мужества, чтобы воплотить в жизнь самую сложную интригу, даже если для этого понадобилось убедить человека, а в сущности, ее тюремщика, в том, что он ее самый настоящий муж.
Кроме того, будучи матерью и опасаясь за жизнь ребенка более, чем за свою собственную, она готова пуститься во все тяжкие.
Но даже материнство не является оправданием в случае похищения офицера федеральной безопасности. Она нарушила столько законов, что трудно себе и представить. Его обязанность — доставить женщину, куда и кому следует. Именно это ему и необходимо осуществить. Любой ценой.
Он вошел в холл. Дверь бесшумно растворил ась. Кендал стояла в ванной спиной к нему. Ее волосы, только что вытертые насухо, смешно топорщились во все стороны. Она как раз занималась тем, что припудривала подмышки.
И напевала что-то любовное — нежное и тягучее. Он не позволил себе улыбнуться. Джон не мог позволить себе даже доброй мысли по ее адресу.
Господи, как же жить с этим дальше?
Конечно, идея неплохая. Просто необходимо так поступить. Но придется постараться, очень постараться как никогда за всю его карьеру. Или за обе карьеры.