— Вся эта тактика запугивания совершенно омерзительна и недопустима, даже для такого негодяя, как Крук, — горячо поддерживал сына Гиб. — Настоящее хулиганье, с этим нужно покончить раз и навсегда!
— Послушайте, они просто недалекие люди. — Кендал готова была признать все, лишь бы их успокоить.
— Я же предупреждал этих мерзавцев, — никак не мог утихомириться Мэт, — что если они тронут тебя…
— Но они же не тронули, — перебила его Кендал. — Ответить им тем же, значит, самим опуститься до их уровня. Не надо поспешных решений, пожалуйста, Мэт, Гиб. В конечном счете это сильнее навредит мне, чем Крукам. Я должна реагировать на все эти выходки профессионально, то есть просто-напросто игнорировать.
В конце концов ей удалось уговорить обоих Бернвудов и взять с них обещание, что не будет никакой мести. При этом она обошла молчанием все другие письма, опасаясь взрыва негодования и вспышки слепой ярости со стороны Mэта и свекра. Она пожаловалась Мэту, что камнем, вылетевшим из-под колес грузовика, разбило ветровое стекло машины. На самом же деле это, конечно же, работа одного из Круков. Все прояснилось однажды вечером, когда в салоне машины она нашла камень с запиской, полной угроз и проклятий ее адрес.
Кендал не уничтожала эти послания в надежде позже использовать их в качестве улик. Она просто прятала их в сейф, как спрятала и сегодняшнее письмо с аналогичными угрозами. Вернувшись к делу Лотти Линэм, Кендал стало ясно, что в течение следующих нескольких месяцев этот процесс станет для нее самым важным.
Прокурор Дэбни Горн не заставил себя долго ждать.
Правда, начал издалека.
— Ну, похоже, грядет волнующее событие, — захрипел он в трубку.
— О, в самом деле? — невинно переспросила Кендал. — Неужели наконец пустят давно обещанный лифт? Старый так скрипит и дергается, что я предпочитаю ходить по лестнице.
Он расхохотался в ответ, якобы по достоинству оценив ее юмор.
— Это чертово дело не заслуживает никакого оправдания, миссис Бернвуд. Вы влипли в дурацкую историю.
— Верно, — согласилась Кендал. — Я обожаю заниматься такими грязными делами, как избиение и изнасилование.
— А как насчет убийства?
— Убийства? — переспросил а она с явным недоумением. — Надеюсь, мы говорим об одном и том же?
— Лотти Линэм.
— Представить это дело как убийство?! У меня просто нет слов.
— Мы с вами читали одни и те же отчеты о преступлении.
— Каким же образом вам удалось пропустить фотографии миссис Линэм с синяками и кровоподтеками? Их сделали в нашей поликлинике. А отчет о ее предыдущих визитах в поликлинику? А полицейские протоколы, где документально подтверждено, что в доме Линэм часто происходили акты насилия и издевательства над этой женщиной?