— А ты разве не злилась бы на меня, если бы я тебя так же опозорил? Черт! Мам, ты разговаривала со мной, как с младенцем. И это — при Диллоне и мистере Патчетте.
— Тебе может показаться, что я вела себя неправильно, Грэм, но я была невероятно расстроена.
— Ты устроила скандал из-за пустяка! Я приехал совсем не поздно.
— Дело не в этом. Я расстроилась, потому что ты был с Нилом.
— Почему? Он такой славный. И потом, он твой знакомый, так что не из-за чего было поднимать шум.
— Я подняла шум, потому что слишком хорошо его знаю. Он совсем не славный.
— Мне он показался таким, — сказал Грэм упрямо.
— Ничуть не сомневаюсь. Он просто источает обаяние, но он порочен до мозга костей. Можешь мне поверить. Держись от него подальше. Он может быть опасным. — Сын насмешливо фыркнул. — Я говорю серьезно. Если он опять подойдет к тебе, дай мне знать немедленно.
Упрямый, как и все подростки, Грэм внимательно посмотрел на нее.
— Ты изменилась, мама.
— Изменилась?
— С тех пор как мы сюда приехали, ты все время в напряжении.
— У меня очень много работы, Грэм. В дополнение к фабрике «Текстиль» я собираюсь приобрести кое-какую собственность для компании, делая…
— Ты хочешь купить землю у людей по фамилии Паркер?
Джейд посмотрела на него с удивлением.
— Откуда ты знаешь?
— Мистер Патчетт говорил об этом сегодня.
Джейд не имела никаких сведений от Паркеров после телефонного разговора с Отисом. Она не знала, стоит ли позвонить и надавить на него, или дать ему время обдумать ее предложение. Грэм подтвердил ее подозрения о том, что Патчетты за ней следят.
Возвращаясь мыслями к Грэму, она сказала:
— Ты знаешь, как я занята. Мне надо сделать массу важных дел. Ты уже достаточно взрослый, чтобы это понимать.
— У тебя всегда было очень много работы. Когда мы жили в Нью-Йорке, ты так не лезла вон из кожи. Что же произошло?
Джейд наклонилась к нему и пригладила ему волосы.
— Если я и кажусь тебе немного не в себе, то только потому, что хочу осуществить свой план. И хочу, чтобы ты был счастлив здесь. Ведь тебе хорошо здесь, правда? Тебе нравится этот дом?
— Да, все хорошо, только…
— Что только?
— Мне все время надо все объяснять своим новым друзьям.
— Объяснять?
— Ну, например, почему у меня нет папы. И еще про Кэти, ведь она нам не родственница. Я все время должен объяснять всю эту чепуху. — Он стал кусать засохший заусенец. — Я знаю, что ты всегда говорила, что мы особая семья. Уникальная. — Он поднял на нее печальные голубые глаза. — Я не хочу быть особым, мам. Мне надоело быть уникальным. Я хочу, чтобы мы были нормальной семьей, как все.