Если это так, то, может быть, произошло лучшее из того, что могло произойти.
Если бы это зависело только от Джейд, то она, наверно, так бы и лежала на топком берегу канала, пока не умерла от голода, жажды или холода. Однако инстинкт самосохранения был слишком силен. Она не знала, как долго пролежала здесь в темноте, свернувшись клубочком, раздавленная тем насилием, которое ей пришлось пережить.
Небо оплакивало ее. Мелкая изморось, в течение всего дня окутывающая землю, превратилась в нудный дождь. Замерзшая, напуганная и обессиленная, Джейд наконец выпрямилась. Затем с трудом встала на четвереньки.
Она проползла несколько метров и нашла туфлю, которая слетела с ноги во время борьбы. Она попыталась ощупью найти вторую, но не смогла. Это уже не имело значения, ничто не имело значения. Ей было все равно, умрет она или останется жить.
Нет, это не совсем так. Потому что ее стремление увидеть, как будут наказаны Хатч Джолли, Ламар Гриффит и Нил Патчетт за то, что сделали с ней, было намного сильнее, чем желание жить.
С жаждой возмездия, горевшей в ней как факел, она с трудом поднялась на ноги и попыталась застегнуть блузку. Но все пуговицы были оторваны. Она смогла только застегнуть бюстгальтер. Грудь болела.
Тучи закрыли луну. В темноте ничего нельзя было разобрать. Протянув вперед руки, как слепая, Джейд пыталась найти дорогу и, только споткнувшись о глубокую колею, оставленную машиной Нила в вязкой почве, смогла немного сориентироваться.
Опять встав на четвереньки, Джейд поползла вдоль колеи, зная, что в конце концов она выведет ее на шоссе. Откуда-то выскочил неведомый ночной зверек и перебежал дорогу. Отдернув руки, она сжалась от страха и затаила дыхание, прислушиваясь. Прошло несколько минут. Кроме отдающегося в ушах стука сердца, Джейд не слышала больше никаких звуков, не чувствовала в траве никакого движения. Она продолжала свой путь по автомобильной колее, ставя на холодную липкую землю сначала одну ладонь, затем другую. Она двигалась так до тех пор, пока колени не распухли и не стали ныть, как и все ее тело. Дождь лился за воротник, стекая по спине, промокшие волосы прилипли к голове.
Иногда ей хотелось лечь и умереть, потому что за эти последние часы жизнь стала для нее отвратительной и мрачной. Ей не хотелось думать о том, что с ней случилось, она не могла уже терпеть болезненные последствия случившегося.
Но если она сдастся, ее насильники останутся безнаказанными!
И она продолжала свой путь. Рука, колено, рука, колено, рука, колено…
Спустя некоторое время, которое показалось ей вечностью, Джейд добралась до канавы, идущей вдоль шоссе. Продвинувшись вперед еще немного, она нащупала асфальт. С радостным хрипом она проползла вперед и в изнеможении легла на шоссе, как будто желая обнять его, как паломник, добравшийся до святыни. Дорожное покрытие было жестким и царапало щеку, но она прижалась к нему лицом, чтобы отдохнуть.